Афродита | страница 7
Рабыня принесла шкатулку, но Кризи даже не взглянула на нее, а вдруг, воздев руку так высоко, как только могла, простонала:
— Ах, Джала, Джала! Мне бы так хотелось чего-нибудь необычного!
— Необычно либо все, либо ничего, — произнесла Джала. — Все дни похожи друг на друга.
— Нет, не так. По крайней мере, когда-то было не так. Всегда, во всех странах мира, боги спускались на землю и любили земных женщин. Ах, на каком ложе мне нужно их ожидать? В каких лесах искать? Какие вознести молитвы, чтобы явились те, кто научит меня чему-то... иному... или заставит все забыть? А если боги не хотят больше спускаться на землю, если они уже умерли или слишком состарились, неужели я так и умру, Джала, не встретив человека, который внесет что-то невероятное в мою жизнь? Пусть даже роковое!
Она перевернулась на спину и сцепила пред собою пальцы рук.
— Если бы кто-то обожал меня, мне бы доставило неистовое наслаждение заставить его страдать, даже если он умрет!.. Те, кто приходят ко мне, недостойны ни ласк моих, ни слез. Но, в конце концов, это моя вина. Зову их я, как же они могут меня любить?
— Какой браслет ты наденешь сегодня?
— Надену все! Но оставь меня. Мне никто не нужен. Выйди на ступеньки, если кто-то появится, скажи, что я занята с моим любовником, черным рабом, которому я плачу... Ступай.
— Ты не выйдешь?
— Выйду, но одна. Я сама оденусь. Я уйду и не вернусь! Убирайся. Убирайся!
Она спустила ногу на ковер, потянулась и встала. Джала тихонько вышла.
Скрестив руки на затылке, она прошлась по комнате, изнемогая от наслаждения, которое ей доставляли холодные плитки пола, прикасаясь к влажным и разгоряченным после сна ногам. Затем она вошла в купальню.
Она испытывала восторг, глядя на себя в воде. Ей казалось, что она — большая раскрытая перламутровая раковина, лежащая на скале. Ее кожа была безукоризненно гладкой; ноги в голубом свете воды превращались в бесконечную линию, а руки приобретали неузнаваемые очертания. Тело становилось таким легким, что она могла приподняться, опираясь на два или три пальца. Затем она лениво погружалась, опускалась на мрамор, и мягкая волна ласкала подбородок, губы, словно покрывала их сладострастными поцелуями.
Именно в час купания Кризи начинала обожать себя. Одна за другой все части ее тела становились объектом восхищения и любви. Она проводила время в очаровательных играх со своими волосами и грудями. Иногда она уступала своим желаниям, и тогда все ее расслабленное тело жадно впитывало в себя непродолжительные ласки.
