— Так эти рисунки…
— Вот! Догадались. Да, это я их ему прислал. Долго с собой боролся, но все-таки не победил. Я жил этим столько лет, а толком никто живопись мою и не видел — так, в сети разве что. А ведь хочется, чтобы все было по-настоящему. Чтобы холсты, чтоб вернисаж! Пусть меня там не будет, пусть я останусь инкогнито. Но все-таки что-то живое! Вот я и решился ему отправить некоторые вещи: как-никак, большой художник…
— Непонятно только, зачем вы копировали его стиль? Он даже по ошибке принял эти работы за свои…
— Вот как?! Ну, должен же я был привлечь его внимание! Не так уж я и копировал. Просто сделал в похожей манере..
— Странно. Мне тоже показалось, что эти работы — его. Между прочим, из-за них он порядочно психанул…
— Ого! Ну значит, в них все-таки что-то есть! — мой знакомый, казалось, даже немного повеселел. — Ну, ну! Что он сказал?!
— Что-что… Хорошие работы, сказал. Даже очень.
— Ай, не зря я все-таки дежурил у почты в Озерном!
— И пугали Ленусю…
— Не знаю, кого я там пугал, кого не пугал… Важно, что ответ на мое послание пришел. И какой! Что работы — мне послали вы! Мы с вами можем разговаривать! А я так долго к вам подбирался! Как узнал, что вы тогда интересовались моей посылкой — все искал случая, чтобы хоть что-то про вас узнать. Или лично спросить — с безопасного расстояния. А оказалось — даже расстояния не нужно!
И он прикоснулся к моему локтю — с той смесью робости и игривости, от которой мужчину охватывают лишние подозрения. А на меня и без них свалилось столько пищи для размышлений, что мозг попросту не справлялся. Срочно таблетку! Я барабанил пальцами по рулю и щурился, точно подслеповатый, хотя никуда конкретно не глядел. Ко всему услышанному подходили любые определения: «захватывающее», «потрясающее», «изумительное», «ошарашивающее», «пугающее»… Вот только слово «правдоподобное» не цеплялось ни с одной стороны. Успокоившись, толстяк неторопливо обводил меня взглядом — художник, очерчивающий контур натуры. И все так же растягивал лицо в улыбке.
— А знаете, я рад вашему замешательству. Несказанно рад. Когда мы шли к машине, я подозревал, что вы меня обманываете. Все-таки вспомнили — и теперь просто притворяетесь. А сами… сами замышляете что-то. Но нет! Мы уже век рядом про-вековали. За это время я становлюсь либо родным и близким, либо заклятым супостатом, которому пасть рвут. А вы — надо же! — все так же в недоумении.
— В последнее время это мое привычное состояние. Так что не обольщайтесь.
