Чем плотнее становились сумерки, тем четче формулировалась мысль, что незачем приезжать в незнакомый город посреди ночи — кроме милиции никого он там не встретит, а общение с ней никогда не доставляло ему удовольствия, ведь если он не мог обычным людям объяснить цель своего визита, то «стражам порядка» и подавно.
…Надо, либо оставаться здесь и заниматься поисками ночлега, либо перебираться в какое-то более знакомое место, — опустившись на землю, Борис расслабился; вытянул ноги и закурил. Автомобили двигались мимо, строго придерживаясь указания снизить скорость. Они напоминали математический график, в котором фуры определяли взлет надежды, а легковушки ее спад. Однако это был лишь поэтический образ — в действительности у Бориса уже не возникало чувства, что, оставив «пост», он упускает свой счастливый шанс. Была б его воля, после бессонной ночи, он бы с радостью растянулся прямо на траве и спал до утра, но, к сожалению, Павловские нравы были ему не известны.
Мысли, потеряв остроту, ворочались нехотя, и Волгоград незаметно перестал быть таким притягательным, как показалось утром. Анализируя ощущения, Борис чувствовал, что ему совсем не хочется туда ехать. Но и Павловск в его сознании выглядел промежуточной станцией, название которой забываешь, едва из поля зрения исчезает ее последнее строение.
…Нужна передышка, — подумал он, — наверное, я перемещаюсь с такой быстротой, что моя интуиция не успевает ориентироваться и подсказывать нужное направление; каждое мимолетное желание я принимаю за ее указующий перст и лечу, как дурак, навстречу абсолютной пустоте. Если б я еще знал, что именно ищу, было б во много раз проще, но мне не дано понять этого, пока подсознание не ткнет носом и не скажет: — Вот оно! Посмотри получше!..
Борис вернулся к теме ночлега, потому что через пару часов наступит настоящая ночь, и тогда голосовать станет просто бессмысленно. …Хотя половина водил и так уже не реагирует. Как здорово было раньше — заходи на любой вокзал и ночуй, а с этой «возросшей угрозой терроризма», фиг куда сунешься… А если вернуться в Воронеж? — подумал он, глядя на блестевший в сумерках указатель, — уж Центральный рынок-то я найду даже ночью, а там рядом и ночлежка; тетя Даша, небось, меня помнит — я уж уехал только вчера ночью…
Вдохновленный новой идеей, Борис встал, и, как ни странно, первая же фура остановилась, подняв облако пыли.
— Куда, брат? — крикнул водитель в открытое окно.
