Мысль эта рождала не ностальгическую тоску, а страх, потому что впереди простиралась безграничная пустота, которую нечем было заполнить. …Это будущее, — оборвала себя Юля, — а жить надо сейчас! Надо умыться, позавтракать, сделать Паше бутерброды, повесить на стул свежую рубашку и уходить, потому что меня здесь больше нет…
Руки сами привычно выполняли привычные обязанности, а в голове складывался план — маленький, сиюминутный, как и само настоящее. …Поеду в библиотеку и буду дальше читать «Молот ведьм». Не знаю, что именно, но что-то я обязательно там найду… например, правда ли, «позорные одежды еретика» — это желтая туника, какая была на Кате в моем сне?.. Или, как говорил «брат», по подозрению первой степени только секли розгами, а по остальным сжигали на костре?..
Обрывками образов и смутных ощущений отголоски сна вновь обрушились в Юлино сознание, заполняя образовавшийся там вакуум, и под их напором она пришла к удивительному выводу, что, возможно, когда-то была, и в том мрачном подвале, и на той площади. …Ничего мне не надо выяснять — я и так ведь знаю, как там все было!.. А зачем тогда ехать в библиотеку?.. Да просто! Иначе день рассыплется на никому не нужные бессмысленные дела, а там… там мне хорошо!..
Паша проснулся, когда жена, одетая и при макияже, причесывалась перед зеркалом.
— Куда это ты в такую рань?.. — в его сонную память, видимо, вернулись события вчерашнего дня, потому что он встал, шаркая тапками подошел к Юле и обнял ее, — рыбка моя…
Юля видела в зеркале его совсем не ласковые глаза.
— Но ты ж сама виновата. Придумала черти чего… и, вообще, кто тебе разрешал лазать ко мне в стол?
— Паш, — Юле не хотелось вновь обсуждать то, в чем они никогда не смогут договориться, — лазить я больше никуда не буду — слово даю; да и все ты вчера логично говорил…
— Вот и умница, — он поднял ее лицо, намереваясь поцеловать, но сначала спросил, — так куда ты собралась?
…Хоть бы зубы почистил, скот!.. Юля молча освободилась и отступила к двери. В Пашиных глазах читалось такое удивление этим маленьким бунтом, что она рассмеялась.
— Заметь, я больше не скандалю, не обзываю ни тебя, ни твою барышню — я просто иду по своим делам.
— У тебя появились свои дела? — удивление сменилась воинственностью — наверное, пассивность противника всегда вызывает желание добить его, но Юля не стала дожидаться продолжения; положив расческу, она открыла дверь.
— К ужину, думаю, вернусь, но, в принципе, все в холодильнике. Ты сегодня никуда не уезжаешь?
