— Макджи постучался в дверь и уговорил сестру открыть.
— Странно, что ему удалось.
— У него был какой-то особый дар. Если надо, он мог выманить и птицу из гнезда своими речами. Так или иначе, но произошла очередная ссора. Судя по всему, Томас хотел вернуть Констанцию, а она отказывалась. Долли слышала, как они кричали друг на друга.
— Где она спала?
— Наверху, в комнате матери. Ее разбудили голоса, потом раздался выстрел. Долли подскочила к окну и увидела, как отец выбегает из ворот на улицу с дымящимся револьвером в руках. Затем она спустилась вниз и наткнулась на тело матери…
— Констанция уже была мертва?
— Да, пуля попала в сердце.
— Из какого пистолета стреляли?
— Шериф сказал, что из обычного револьвера среднего калибра. Оружие так и не нашли. Вероятно, Макджи швырнул его в море. Арестовали-то его в Пэсифик-Пойнт.
— На основании показаний Долли?
— Бедняжка была единственным свидетелем.
— Вы позволите мне осмотреть дом?
— Какая в том нужда?
— Хочу более наглядно представить себе, как все произошло.
— Что вы пытаетесь доказать?
— Ничего. Я просто делаю то, за что мне платят.
Она нехотя открыла дверь и показала мне место, на котором лежал труп ее сестры. Я отметил про себя, что и мать Долли, и Хелен были убиты прямо в прихожей, причем обе — из револьвера среднего калибра. Может быть, и убийца один и тот же? С мисс Дженкс я этим предположением делиться не стал.
— Хотите чашку чая? — внезапно спросила она.
— Нет, спасибо.
— А кофе? У меня растворимый.
— Благодарю, вы очень любезны.
Она оставила меня в гостиной, которая отделялась от столовой раздвижной дверью и была заставлена массивной темной мебелью прошлого века. На почетном месте, на крышке запертого пианино, красовалось фото, изображавшее двух женщин и ребенка. Одной из дам была мисс Дженкс, второй — судя по всему, Констанция. Между ними стояла десятилетняя Долли.
Мисс Дженкс принесла кофе, но я только чуть пригубил свою чашку. Выйдя в прихожую, я обнаружил в дальнем конце застеленную каучуком лестницу и направился к ней.
— Можно заглянуть в комнату Долли?
— Теперь там сплю я.
— Я ничего не трону.
Ставни в комнате были закрыты, и хозяйка зажгла для меня верхний свет. Пол был устлан какой-то несуразной розовой материей, на исполинской кровати лежало покрывало того же цвета. Я раздвинул ставни одного из окон и, выглянув наружу, увидел высокое крыльцо, улицу и вдалеке — мою машину у тротуара.
— Какого роста была Долли десять лет назад? — спросил я.
