— Вы сыщик? — спросила она.
— Да. Можно войти?
— А зачем? Чак уехал.
Об этом я уже и сам догадался. Женщина повела меня в гостиную, где уселась на диван, отшвырнув пинком стоявшую на полу пустую бутылку.
— Это вы виноваты, — посетовала она. — Он начал собирать чемодан сразу же после вашего ухода.
— Он сказал, куда едет?
— Нет. Только просил не ждать. И зачем вам понадобилось нагонять на него страху? Чак никогда никому не делал зла.
— Нетрудно же оказалось его напугать.
— Чак очень чувствителен, у него была тяжелая жизнь. Он часто говорил мне, что мечтает о покое и укромном уголке, где мог бы писать свою книгу.
— Воспоминания о Новой Каледонии?
— Не думаю, чтобы Чак когда-то был в Новой Каледонии. Про хромовые рудники он вычитал в журнале. Сомневаюсь, выезжал ли он вообще за границу.
— Где же он был?
— В тюрьме, — сказала она. — И вам это отлично известно, иначе вы не стали бы за ним охотиться.
— Чак сказал вам, за что сидел?
— Нет, но главному герою его книжки пришили убий-ство, которого тот не совершал. Я спросила, не о себе ли он пишет, но Чак отмолчался.
— Сегодня мне сказали, будто бы десять лет назад Бегли убил свою жену. Мне трудно в это поверить, а вам?
Она покачала головой.
— Должно быть, тут какая-то ошибка.
— Надеюсь, что так. Кроме того, мне сказали, что его настоящее имя — Томас Макджи. Вы это знали?
— Нет.
— Девушка, к которой он ходил в «Прибой», тоже носила до замужества фамилию Макджи. Томас сказал мне, что эта девушка похожа на его дочь, и я полагаю, что он на самом деле ее отец. Он никогда не говорил вам об этом?
— Нет.
— Как долго он жил тут с вами?
— Две недели. Мы собирались пожениться.
Наступило молчание. Я прислушался к гулу волн за домом.
— Как вы думаете, Чак с ней уехал, с дочерью?
— Сомневаюсь, — проговорил я. — У него была машина?
— Нет, он дошел пешком до угла и сел на автобус. Сказал, что едет в Лос-Анджелес.
— Как давно это было?
— Часа в три дня.
— У него есть деньги?
— Только на билет.
— Вам было хорошо вместе?
— Конечно. Чак — прелесть, и мне наплевать, что когда-то он наделал глупостей. Мне он ни разу не сказал грубого слова, а я вечно ворчала на него. К тому же, у меня склонность к выпивке, и Чаку приходилось составлять мне компанию, чтобы я не лакала эту гадость в одиночестве, как алкоголичка. Вам, кстати, налить?
— Нет, спасибо, мне пора. Вы уверены, что не знаете, где искать Чака?
— Он обещал прислать весточку, но я в это не верю. Все кончено.
— Вы дадите мне знать, если он напишет или позвонит?
