Миссис Гартер взглянула на часы. Нет, на сей раз она не спала. И действительно слышала голос Патрика, говорившего с ней. В смятении она стала лихорадочно вспоминать все, что рассказывал ей Чарлз о волнах и электричестве. Племянник в своей лекции упомянул какие-то сверхъестественные явления. Ясно лишь одно: Патрик, без сомнения, говорил с нею и старался подготовить ее к тому, что должно было очень скоро произойти.
Миссис Гартер позвонила служанке.
— Элизабет, — сказала миссис Гартер, когда та появилась в комнате, — ты помнишь, что я тебе говорила? Левый верхний ящик, он заперт, и открыть его можно только длинным ключом с белым брелочком. Там уже все приготовлено.
— Приготовлено, мэм? Что приготовлено?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Там все для моих похорон. Кстати, ты сама помогала мне укладывать вещи, так что не прикидывайся!
— Не думайте об этом, мэм! Ради бога, не думайте об этом!
— Рано ли, поздно ли, но это произойдет с каждым, — философски заметила миссис Гартер. — Мне ведь далеко за семьдесят, Элизабет… Ну, ну, не дурачься! Если собираешься реветь, это твое личное дело, но только не здесь, слышишь? Не здесь!
Прижав к глазам платок, Элизабет побрела к двери.
— Старая, глупая, но такая добрая… — пробормотала миссис Гартер. — Интересно, сколько я ей оставила, пятьдесят или сто? Надо бы оставить сто…
Старая леди не стала мучиться, вспоминая, какая сумма указана в завещании против имени Элизабет. Вместо этого она на следующий день написала своему адвокату и попросила прислать ей документ, чтобы еще разок просмотреть его.
В тот же день Чарлз ошарашил тетку странным известием.
— Тетя Мери, — спросил племянник, — скажите, чей это портрет висит у вас в угловой комнате? Я имею в виду того малого с каштановой бородой и бакенбардами.
— Это твой дядя Патрик в молодости, — сухо ответила миссис Гартер.
— О, простите, тетя, я не хотел… Вы понимаете, я как раз думал…
— Что ты думал? — раздраженно осведомилась старая леди.
— Нет-нет, тетушка, ничего, я так просто…
Миссис Гартер не стала настаивать, но через несколько часов возобновила разговор, спросив:
— И все-таки, Чарлз, что заставило тебя задавать все эти вопросы о портрете твоего дяди?
Чарлз удивленно вскинул брови.
— Но я же говорил, тетя! Ничего особенного. Просто какая-то абсурдная фантазия.
— Чарлз! — резко оборвала его старая леди. — Я настаиваю на полной искренности.
— Ну хорошо, тетя, я скажу… Мне кажется, что я его уже видел. Вы понимаете, кого… Этого человека с картины. Вчера я подъезжал на машине к дому, и мне почудилось, будто он выглядывает из окна угловой комнаты. Должно быть, просто свет как-то странно преломился. Элизабет сказала, что комната пустует, и когда я туда вошел, то увидел эту картину на стене. Наверное, я видел ее и раньше и подсознательно запомнил, а потом она всплыла перед глазами в виде человека в окне…
