— Очень рад, что встретил вас, Александр Елизбарович, — я не переврал ваше отчество? Через два часа мне нужно быть в Ботаническом саду, а как туда пройти, не совсем представляю. А спрашивать у незнакомых не хочется.
— Я с охотой провожу вас, — сказал Александр.
Некоторое время Константин, держа под руку Сашу, молчал, словно раздумывал о чем-то. Потом сказал:
— Толчея увеличивает жару… Может, сойдем в этот садик? — и кивнул на пышную, по-летнему темную зелень Александровского сада, примыкающего к Головинскому проспекту. Там было тенисто и прохладно.
Они спустились несколько ниже и сели на никем не занятую скамейку.
Откуда-то снизу доносились музыка, смех, какие-то возгласы. Саша сказал прерывающимся от волнения голосом:
— До нашей встречи в духане я думал так: стремление к тому, чтобы люди во всем соглашались друг с другом, всегда похвально. Оказывается, нет, не всегда…
— Нет, не всегда, — серьезно ответил Константин.
Некоторое время он молчал, потом спросил:
— Вам хотелось бы по-настоящему разобраться в этом вопросе?
— Да, да! — горячо ответил Саша.
Константин посмотрел своим особенным, быстрым, как бы взвешивающим, требовательным и ласковым взглядом на Сашу и сказал:
— Сегодня в Ботаническом саду состоится сходка, там пойдет разговор о том, что вас интересует. Хотите пойти со мной?
Саша кивнул головой.
— Очень хочется, — ответил он. — Давид там тоже будет?
— Он-то обязательно будет! Вообще вы там встретите многих ваших учеников.
— А почему они вас поставили в такое положение, что вам самому надо искать дорогу в Ботанический сад?
Константин засмеялся — в Сашином голосе слышен был упрек, забавный и строгий, — и ответил:
— В этом никто не виноват. Мы заранее обо всем условились, и Лена Саакян, которую вы знаете, должна была сегодня встретить меня у ворот Кукийского кладбища, там поблизости я ночевал. Это место мы считали одним из наиболее безопасных. Но вчера в час ночи на квартиру, где я ночевал, нагрянули с обыском. Я едва успел выскочить в окно.
— А где вы провели все это время? — спросил Александр.
— Гулял, — со смешком ответил Константин. — Вышел на шоссе и потом все вверх, все выше. Видел, как солнце всходит над Тифлисом и город, похоже, улыбается всеми своими стенами и кровлями. И представьте, кого я встретил на шоссе! Тех самых рачинцев, с которыми мы обменивались тостами в духане. Там они чинят шоссе. И обрадовались мне, как будто я сошел с неба. Угостили завтраком — сыром, луком и лепешками — да еще поднесли чарочку своего деревенского вина. Кое-что рассказали о своем житье-бытье. Они хизаны, — вам знакомо это слово?
