– Кир, ты не думай, я тебя не из-за денег искал, – сдавленно проговорил Володя. – Я тебя хотел увидеть. Я думал о тебе.
– Да нет, отчего же, не надо стесняться, – пожала я плечами. И глумливо добавила: – Все же знают, если за деньгами – то это ко мне. Как, помнишь, тогда, когда вы с Гуляевой обнесли мой гостеприимный дом, стянув купюры с подзеркальника.
Лев удивленно посмотрел на меня, как будто увидел впервые в жизни.
– Кир, прекрати, – сухо проговорил он. – Ты же не такая!
– Такая, – мстительно протянула я, упиваясь собственной честностью. – Ты просто не хочешь замечать.
– Это не ты говоришь. Это говорит кто-то злой и страшный. Я знаю другую Киру. Ту, которая нашла в Черкизовском парке коробку с престарелой морской свинкой и сначала принесла ее домой, но когда папа отправил вас обеих обратно на улицу, сняла с себя шапку и, несмотря на конец ноября, укутала зверя и оставила жить на чердаке, куда мы всю зиму носили еду. Еще я помню, как ты во время школьных завтраков на большой перемене отдавала свои сосиски маленькой Свете из параллельного класса. Родители ее здорово пили, Светка ела только в школе, и ты хотела, чтобы она наедалась впрок.
– Просто я терпеть не могла эту ватную дрянь, именуемую школьными сосисками, – дернула я плечом.
– Да ладно, когда приходила к нам, за обе щеки уплетала именно такие сосиски. Бабушка их всегда покупала. Говорила, что диетические и детям полезны.
Да, действительно, ела и нахваливала. И лысую морскую свинку в шапку завернула. Мать из принципа не стала покупать мне новую шапку, и я до самой зимы ходила в платке Вовкиной бабушки, который она отдала мне, не в силах наблюдать, как я мерзну в холодном капюшоне. Детские воспоминания захлестнули меня теплой волной, но я тут же прогнала их прочь.
– Не обольщайся, это я маленькая была, – жестко сказала я. – А теперь я повзрослела. Ты тоже уже другой. Все люди с возрастом меняются. Будь честен хотя бы с самим собой. Признайся, Вов, тебе не я, а деньги мои нужны. У тебя дочь больная. Кстати, что с ней?
– Не твое дело, – процедил сквозь зубы Лев. – Если хочешь построить наши отношения таким образом, что ж, пусть будет по-твоему. Товар – деньги. Ничего личного.
– Меня это вполне устраивает, – согласилась я, внутренне успокаиваясь.
Меньше всего мне сейчас нужны сопливые откровения бывших возлюбленных, которые обычно заканчиваются пошлыми просьбами дать денег. Мне и своих проблем хватает. Володя открыл машину и уселся за руль. Я устроилась на заднем сиденье, рассчитывая в случае проверки документов сползти пониже и прикинуться ветошью. Мерно заурчал мотор, машина тронулась с места, и мы понеслись по предрассветным московским улицам в сторону МКАД.
