— На работу пошлют.
— Я в райком не пойду.
— Да что мы, чужие, что ли? Ходят же ребята!
— А я не пойду. Райком не нянька для комсомольцев. Легкомысленный ты человек, скажут, раз тебе все время подпорки нужны.
Митя не стал противоречить приятелю, но в душе твердо решил: в случае второй неудачи повести его в райком комсомола.
...В этот веч'ер Антонина Петровна не дождалась Гены. Не пришел он и назавтра. Она решила пойти к нему сама, но передумала и пошла к Мите.
Тот сидел во дворе на низенькой скамеечке и плел из прутьев мордушку.
Увидев тихо подошедшую учительницу, вскочил, одернул рубашку.
— Ладно, сиди, сиди, — сказала она, — я только па минуту.
Сама села на табуретку, а он рядом на свою скамеечку.
— Докладывай, чем кончился вчерашний поход, — приказала она.
— Плохо, Антонина Петровна.
— Говори все.
— Не взяли Гену нигде. Мы и в комбинате были, и в стройтрест ездили...
— И нигде нет работы?
— Канцелярской нет. Нужны только специалисты, мастера. А так, только чернорабочих берут.
— А вы не согласились?
— Да как же согласиться? Не для этого же учились. Среднее образование имеем.
Что-то в поведении Мити учительницу начало беспокоить. «Что же именно? — мысленно спрашивала она сама себя. — Барская пренебрежительность к черной работе? Или, может, это—неумение начать жизнь, растерянность?»
— Так... — уже сухо сказала Антонина Петровна. — Значит, вы только учились? А те, кто работает, это люди второго сорта? Как же тогда они приобрели свои специальности, на сложных машинах научились работать?
— Так и.Гена же согласен был к станку, а ему чернорабочим предлагают, известку пересыпать...
— Надо было идти пока на любую работу, — уже мягче сказала учительница. — А там пригляделся бы... На производстве легче выбирать специальность. Надо помнить главное: труд не терпит барства.
От Мити Антонина Петровна отправилась к дальнему родственнику Гены Ивану Демидовичу Вагину.
IV
Жарко. Река рядом, но прохлады от нее нет. Легкое, чуть заметное движение воздуха шло не от реки, а наоборот, с суши на реку, и город изнывал под солнцем.
Гена томился больше других. Он не у дела. Нельзя же называть настоящей работой то, что он с утра полил огородные гряды, убрал в доме. Не это ему нужно. И мать ждет от него не этого.
В доме прохладней. Он сидел у окна и смотрел во двор. Сонные куры убрались в прозрачную тень сарая. Одна белая курица не смогла добраться до тени и, расслабленная, валялась прямо под солнцем.
