Ребята быстро натаскали и устлали ветками горячую землю.
— Молодцы, поработали хорошо,— похвалил лесник. — Можно и поужинать.
Матвей и Бадма забрали чайник и ушли к реке. Выйдя из освещенного круга, они пропали в темноте, словно растаяли.
Через минуту послышалось с реки, как звенела вода, наливаясь в чайник.
Напились чаю и легли спать. Сон долго не шел. Мальчики прислушивались к напряженной тишине ночи. То один, то другой подымал голову, всматриваясь в темноту.
Но в конце концов усталость взяла свое. Позже всех уснул лесник. Но спал он чутко, при каждом шорохе открывал глаза.
За ночь он несколько раз поднимался, подбрасывая дрова в костер.
Чимнт открыл глаза и удивился спросонок: над головой неподвижно застыли ветви лиственниц, между ними виднелось поголубевшее небо, тускло светилась одинокая звезда.
Повернулся на бок. Рядом тлел небольшой костер. Пахло дымом, распаренными березовыми листьями. Вокруг, разметавшись, спали ребята.
Чимит поднялся, осторожно подложил дров в костер.
Огонь ожил, заплясали узкие языки пламени.
— Это ты, Чимит? — приподняв голову, спросил лесник.
— Да. Проснулся. Скоро идти, наверно?
— Нет. Не спеши. Сейчас роса. Промокнем.
— Ну, я теперь все равно спать не буду.
— Хорошо. Подежурь немного, а я вздремну...
ЗНАКОМСТВО С ТАЙГОЙ
Чимит осторожно вышел из-под лсственннц на узкую луговину и сел у ее края на старый пень. Свежий, наполненный таежными запахами воздух прогнал остатки
сна.
Лес вокруг стоял темный, тихий. Ни шума, ни птичьего голоса. На западе, над сопками, неподвижно висели черные, задремавшие облака. Видно, плыли вчера к Байкалу, да в пути нх захватила ночь, они и остановились на ночлег и все еще спят.
На востоке, над зубчатыми вершинами леса, тоже громоздились облака, оправленные в золото.
Под лиственницами раздался легкий шорох, потом тихий сдержанный кашель И твердые шаги.
Подошел лесник и сел рядом.
— Мне вот тоже не спится. С молодости в лесу живу, а еще ни одного утра не проспал.
Чимит внимательно глянул на лесника, слушая его неторопливую речь. Ему хотелось, чтобы лесник говорил долго и о разном. Ведь он, наверно, так много видел.
Но тот вдруг замолчал, задумался, глядя туда, где поднималось солнце.
Чимита поразило, что ни одна ветка на лиственницах не шелестела, не вздрагивала.
— Артем Сазонович, это и есть мертвая тайга? — спросил Чимит и повел рукой.
— Нет такой тайги! — сказал Артем Сазонович. — Не бывает!
И как бы в подтверждение его слов сначала в одном и сразу же в другом месте раздалось тихое, насмешливое:
