— Да ты что, Игнатьевна! — Вдовин поиграл желваками. — Это что же за беспредел? Чтобы на фронтовика, да еще и в такой день, какие-то хулиганы напали? Да и что с него взять? Нет, вряд ли…
— Не знаю… — вздохнула старушка. — Может, китель, ордена?
— Да звери, что ли, вокруг нас одни ходят? — скрипнул зубами Вдовин. — Не может такого быть Не может — и все тут!
— Ой, не скажи, Коль! — Старушка подлила им еще чаю. — Мне на рынке подруга рассказала знаешь какой случай? Такой же фронтовик, как наш Тарасыч, только на войне журналистом был, к себе пригласил незнакомых, а те его взяли да и зарезали. Вот тебе истинный крест, если не веришь! Мне подруга даже газету показывала, где про этот случай написали. Тоже — зачем убили? В полунищете жил. А вот взяли и лишили жизни, гады…
— Да я бы таких — этими вот руками! — Вдовин сжал кулаки. — Задушил бы без суда и следствия на месте за такое!
— Так жизни-то отобранной уже не вернешь, — заметила Игнатьевна. — Нашли старика с ножом в сердце, а руки у него проволокой были связаны. Да… А вот другой случай: ветеран на темной лестнице упал, расшибся. В дежурной больнице деньги за лечение с его жены потребовали. Что могла — внесла. Потом ей сказали: не из нашего района человек. Перевезли в госпиталь инвалидов войны. Он одноглазый был — пулей на фронте глаз выбило. А там он помер. И знаешь что? Эти, что вскрывают, как их…
— Патологоанатомы, что ли? — подсказал ей Вдовин.
— А, ну да, они — забастовку объявили как раз. И женщина, жена его то есть, неделю из морга не могла его тело получить. Во как!.. Так что нет уважения к ветеранам. По крайней мере этот беспредел, как ты выразился, — кругом. Вдруг на нашего Тарасыча кто напал? Где он сейчас, что с ним? Если через час не явится — что ж, сяду на телефон, буду обзванивать все районки, да и в милицию надо заявление сделать. Как думаешь?
— Надо, верно… — Вдовин затушил бычок сигареты о дно пепельницы и спросил: — А сколько времени сейчас, Игнатьевна?
— Да уж одиннадцать вечера! — Старушка посмотрела на ходики в углу, которых не заметил гость. — Ты это куда собрался?
— Поеду я, — извиняющимся голосом произнес Вдовин. — Мне еще долго до жилья добираться… Спасибо за все! На днях, по возможности, еще приеду. Объявится Тарасыч — привет ему от меня. Все-таки надеюсь, что никакой беды с ним не стряслось.
Игнатьевна проводила гостя, вздохнула — и села к телефону.
Проходил день за днем, а бесследно исчезнувший старик Виноградов так и не объявлялся. Куда же он мог запропаститься? Игнатьевна напрасно звонила во всевозможные инстанции — всюду ей отвечали, что такой не поступал. И потом, у нее хватало и собственных забот — не могла же она, как некий частный детектив, бросить все силы на поиск пропавшего в огромном мегаполисе человека?! Единственное, что ей удалось, да и то случайно, это выслушать рассказ бабушек у подъезда — стародавних приятельниц Игнатьевны. Они как раз девятого мая видели: сначала старик и она сама с внуками пошли к автобусной остановке, а где-то спустя полчаса сюда подъезжала дорогая машина. И два парня — один невысокий, а другой толстый-претолстый — спрашивали, как им, мол, найти ветерана, ну, Николая Тарасовича. Что за люди приезжали — бабки так и не сумели Игнатьевне толком объяснить…
