Но на кухне оказался лишь малорослый человек, небритый, весьма болезненного вида.
— Кто-то звонил, звонил. Кто звонил? — прохрипел он.
— Это я, — с трудом выдавил мальчик.
— Дурачишься, да? Беспокоишь больного человека! Нажимаешь кнопку, а потом прячешься?
— Я такими делами не занимаюсь.
— Еще и врешь? Сам только что признался, что звонил!
— Простите, ваша фамилия Хайду? — довольно громко спросил Берци. — Мне бы хотелось знать, это ваша квартира?
— Конечно, моя.
— Мы вашего ребенка принесли. Правда, не знаем, как его зовут.
— Моего сына зовут Эгон! Положите его в комнате на кровать!
Берци повернулся к прихожей и крикнул:
— Положите Эгона на постель в комнате!
Дело было сделано, но на душе у ребят остался неприятный осадок. С мрачными лицами Карчи и Терчи втолкнули коляску в комнату, ступая при этом с величайшей осторожностью. Погруженный в раздумье Кроха усердно сосал палец, явно не выказывая никакой радости оттого, что вновь оказался дома. Более того, ребята заметили, что малыш довольно недоверчиво присматривается к окружающей обстановке.
— Мы тебя домой принесли, Кроха, — шепнула Терчи, — к маме и папе. Ой, как хорошо будет тебе в родном гнездышке, крошка ты моя!
— Послушай, Терчи, в таком грязном гнездышке разве может быть хорошо? — пробормотал Карчи. — Что за ерунду ты болтаешь?
— Заткнись! Я его утешаю! — Терчи испуганно огляделась.
— Мы привезли вашего сорванца, дядюшка Хайду. Вашего Эгона. Оставить его в комнате?
— Да.
Коляску поставили посредине комнаты, решив не вынимать оттуда Кроху, чтобы он нечаянно не ударился. Поскольку коротышка не проявлял никакого интереса к происходящему, ребята по очереди поцеловали малыша и, унылые, потихоньку вышли из квартиры. У них было тяжело на сердце.
Глава девятая, в которой сорванцы плачут, а в Терчи просыпается инстинкт материнства, поэтому она заглядывает в комнату, откуда доносятся странные звуки
Итак, дело сделано.
Ребята шли по улице. Не шли, а брели. Не брели, а едва волочили ноги. Нет, не волочили ноги, а еле тащились, постоянно останавливаясь и хмуро поглядывая друг на друга.
— Вот и вернули ребенка, — уныло бросил Берци.
— Бедный, несчастный мальчуган! — прошептал Карчи.
— Наконец мы что-то совершили. В дневник можем записать. — Голос у Терчи предательски задрожал.
Ребята вспоминали Кроху. Они и не подозревали, что так сильно привяжутся к малышу всего за несколько часов. Такой симпатичный! А как было весело, когда его переодевали и присыпали мукой! Карчи накормил ребенка печеньем. Кроха слопал целую пачку. Кто бы мог подумать, что его зовут Эгоном? Имя как имя, нормальное вполне, любой человек может носить его, гордо подняв голову.
