Искатель, 2013 № 10 | страница 60
— Еще не успел, профессор. — У Гардинера спокойный голос, он действительно всего лишь не успел. По голосу легко догадаться, что результат в его пользу.
— Так сообщите. — У профессора тоже хорошее настроение, странно.
Все напряжены. Кейт — полагаю, что Кейт, а не Алена, — кладет ладонь мне на плечо. Точнее, на одеяло, но я чувствую руку, Кейт хочет быть ближе ко мне, я ее понимаю.
— В клиническом испытании ницелантамина отказано, — сообщает Гардинер с такой интонацией, будто ему это совершенно безразлично. Не подает вида, что его план если не рухнул, то отложен на неопределенный срок. Алена, должно быть, делает большие глаза, она не может сдерживать эмоции, когда в ее судьбе происходит что-то важное. Наверняка сейчас выдаст себя возгласом, движением…
Ничего.
Движение я слышу справа. Рука Леры — как и рука Кейт — опускается на мое плечо. Кейт и Лера с двух сторон будто пригвождают меня к подушке.
— Нет! — Ладонь Леры с силой упирается мне в плечо. Гардинер это видит и голосом, каким обычно врачи обращаются к испуганному пациенту, произносит:
— Пожалуйста, мисс Волков, не надо так…
— Но папа!..
— Лера, уймись! — Резкий, неприятный и в то же время убеждающий голос Алены. Она наконец отходит от компьютерного столика, слышу ее быстрые шаги — слева направо, — подходит к дочери и, видимо, обнимает ее за плечи. А может, все не так, и они стоят, глядя друг другу в глаза — никогда не были так далеки, как сейчас.
У меня появляется шанс! «В клиническом испытании отказано». Странно, но и слава Богу. А может, и не странно — может, расчет и интуиция вывели меня в желаемую идентичную реальность. Разве я не хотел жить? Разве моей целью было обвинение, а не выживание? И при расчете тензора разве я в первую очередь не закладывал именно это обстоятельство? Да, понимал, что практически все будут на стороне Гардинера и его метода, с этим ничего не сделаешь. Но…
Что теперь? Алена и Гардинер. Почему они оба так… неадекватны? И что происходит с Лерой?
И еще Кейт… Я забыл о Кейт!
— Три с половиной миллиона фунтов, — произносит она. — Маяк в ночи.
О чем она? Ощущение, что всем все понятно, и только мне ничего не ясно. Каждый ведет себя совсем не так, как должен был бы. Чего-то я не знаю? Если не знаю, то и в построении тензора учесть не мог. И оказался не в том классе идентичных реальностей, а может, даже не в том классе многомирий, в каком хотел!
Кто-нибудь объяснит, что происходит на самом деле?
Я потерял контроль над ситуацией. Я не там и не тогда.