Кто придет следующим? Последовательность я не рассчитал, не настолько я хороший математик. Смог задать тензор для подмножества, но продумать еще и последовательность — нет, не в состоянии.
Лера держит меня за руку и думает о своем, не обо мне, нервничает, пальцы то сильнее сжимают мою ладонь, то разжимаются, острые ноготки царапают, не больно, но чувствительно. Она тоже ждет кого-то?
Поворачивается ручка двери. Замирает. Кто-то пережидает в коридоре, когда кто-то пройдет мимо. По приглушенному звуку понимаю, что мимо проходит санитар, толкая коляску с бельем, она тяжелая и чуть поскрипывает.
Звук коляски удаляется, дверь открывается рывком, и я слышу, как со всхлипом вздыхает Лера, увидев вошедшего.
— Мама? — растерянно говорит она.
Это действительно Алена — запах ее духов смешивается с духами Леры, я перестаю их различать, это теперь и неважно, разве что появится Кейт, тогда еще один запах создаст причудливую смесь, в которой я ничего не смогу разобрать.
Алена обходит кровать, становится напротив Леры, наклоняется, опираясь ладонью о мой живот, будто я не человек, а точка опоры, и целует меня в губы… О Господи, и она тоже… Утром я не заметил бы разницы, но сейчас мне кажется, что жена вложила в поцелуй гораздо больше чувства, чем обычно. Новый контекст, послание — не для меня, скорее всего. Что она может мне сказать? Поцелуем Алена что-то доказывает себе.
Вспоминаю… Мы несколько месяцев были вместе, но еще не оформили отношения, чувства наши оставались свежими, каждый поцелуй отличался от другого такого же, каждое прикосновение обладало особой значимостью, и каждая ночь была первой, единственной и последней. Мы возвращались из кафе, где посидели с Олегом и Ольгой, знакомыми по институту, они недавно поженились, и Алена говорила, что общего между ними только имя, одно на двоих. Я выпил чуть больше обычного, и мы шли, обнявшись, я делал вид, что валюсь с ног, Алена делала вид, что удерживает меня от падения в лужу. Я повернул к ней лицо, невозможно было не поцеловаться, и поцелуй тот, будто случайный, но ожидаемый и необходимый, был в точности таким, как сейчас: будто вскользь и крепче, чем прижимаются друг к другу магдебургские полушария; скользящий, потому что иначе губ не оторвать…
Я потрясен. Или это лишь игра воображения?
Прислушиваюсь к разговору Алены с Лерой, важно каждое слово, каждая интонация, каждый вздох и, конечно, каждый взгляд, но о взглядах могу только догадываться.
