Командир. Трилогия | страница 132
-Господин...Ваша светлость....Вы не правильно меня поняли....Я приношу извинения.... Серебро сейчас принесут.... Вы совершенно правы.... Мои претензии были не обоснованны... Вот Ваши талеры, пусть воины Вашей милости проверять и пересчитают монеты..
Пока он говорил и махал руками, от основного отряда отделились четверо всадников, везущих два сундучка. Подъехав и спешившись, они передали сундучки кнехтам фон Шварца, которые их тут же открыли и стали пересчитывать, попутно проверяя концы монет, чтобы они не были обрезанными. Пересчитали и осмотрели деньги достаточно быстро, в течении получаса.
По окончанию данной приятной для воинов процедуры, казначей, не читая, подписал оба экземпляра передаточной грамоты, заверив их малой городской печатью города Нарвы. Это так же вероятно был первый документ подобного рода в делопроизводстве 16 века. В нем, названом 'ПЕРЕДАТОЧНАЯ ГРАМОТА', было записано следующее:
'Бургомистры и магистрат города Нарвы в лице казначея Яспера Ронберга приняли от бывшего васкнарвского фогта господина Михаэля фон Шварца замок Васкнарва на реке Нарва в целом, не разрушенном виде. И передают господину фон Шварцу в счет оплаты за купленный замок, в соответствии с ранее заключенным договором, полновесные серебряные талеры в сумме 50 000. Претензий к сохранности замка Васкнарва у покупателя к продавцу не имеется. 1552 год от Рождества Христова, ноябрь число 21'. Заверено малой печатью магистрата города Нарва. Подписями: Казначей магистрата города Нарва Яспер Ронберг. Герцог Михаэль фон Шварц.
Передав серебро и подписанную грамоту, Ронберг попытался отъехать от фон Шварца и его воинов, однако был остановлен окликам Прослава.
-Господин казначей. Вы забыли передать фон Шварцу своих лошадей, за причинённые вами ему оскорбления.
Ронберг не говоря ни слова и смотря на фон Шварца, слез с лошади, бросив повод одному их своих сопровождающих, и пешком пошел к основной группе своих подчиненных. Подойдя, дал команду быстро передать всех коней людям фон Шварца. Команду хоть и с неохотой выполнили и рейтары и кнехты, передавши своих коней в течении получаса новым владельцам. Правда снявших с лошадей седла и уздечки, команда была передать только коней, а не сбрую с ними. Да и трудно было ожидать какой-либо иной реакции на данное распоряжение. Ведь вся амуниция, доспехи, оружие и кони в том числе первоначально покупалось нанимателем и выдавалось наёмнику. Минимальная сумма необходимая для снаряжения солдата в те годы была 5-7 талеров. На эти деньги снаряжали новобранца в пехотные войска, выдавая ему, обычно шлем, нагрудник, пику и меч и иную амуницию. Всё это было корявенькое, ржавое. Как самое дешевое. И магистрат не применил сэкономить на воинском снаряжении. А новобранцам и выдавали всегда самое дешёвое, так как они, по сути, являлись "пушечным мясом". Кто ещё пойдет к таким жмотам на службу. В набеги не ходить, добычи не видеть. Хотя возможность получить в бок кусок стали, все же велика. Охрана купцов это тоже опасно. А дальше всё просто: молодой солдат либо погибал в первом сражении, либо, если он оставался в живых, он "одевался" с трофеев, как неприятельских, так и с павших товарищей. Ведь единой формы одежды, как и вооружения нет. Поэтому ветераны были не только разодеты, но и имели отличное оружие. Отборные части ветеранов всегда берегли и бросали в бой, только, когда решалась судьба сражения. Такой же подход был и к снаряжению конного новобранца в рейтарские части. Стоимость амуниции наёмного всадника составляла 15-20 талеров. Разница от стоимости снаряжения пехотинца - это стоимость лошади. Вот так и получилось, что магистрат наэкономил и набрал вместо опытных, но более высокооплачиваемых ветеранов, практически, ни чего не умеющих, но более дешевых новобранцев. Черный сразу ухватил качество нарвского войска и правильно рассчитал их реакцию на опасность, подкреплённую демонстрацией силы. А так же мысли и действия Ронберга, знающего цену своему воинству. Тем боле и психологию самого казначея успели уже просчитать: торгаш, финансист, но ни в коей мере не воин. И в подобной ситуации, откупится, но не будет стоять насмерть.