Она говорила что-то еще, но выражение ее лица беспрестанно менялось, и, наверное, поэтому смысл сказанного ускользал от него. Он напрягался, силился понять, но каждое ее слово было несусветной чушью и понимать там было нечего. Какие трофеи? Какая жизнь?
Он отлично видел, что ей страшно, как бы она ни пряталась за мудреными образами. Почему ей было страшно, он, конечно же, не знал, да и не задавался такими экзистенциальными воп росами. Было очевидно, что она в Москве что-то натворила. Что-то такое, что еще расхлебывать и расхлебывать. Просто так нормальные жены от мужей не сбегают, это знают все. Ему вполне было бы достаточно этого общего знания, будь она доступной, как Люська. Но его какого-то черта потянуло на подробности, и он по своим каналам выяснял, что не так было в столичной жизни Маруси Климовой, которая пела на его сцене и никак не вписывалась в его город и его жизнь. Проще всего, наверное, было бы спросить ее напрямую, но как об этом разговаривать, он не знал и не умел лезть в чужую душу, полагая ее неприкосновенной, как его собственная. Поэтому его интересовали факты, а факты были малоинформативными: галерея, квартира, бизнес мужа, университетский диплом, московская школа и в общем-то все. На этом Маруся Климова заканчивалась. То есть заканчивалась понятная ему жизнь шансонетки. И эти исторические факты никак не объясняли, почему его тянуло приходить к ней по утрам.
И вот теперь она надеется, что он уйдет и оставит ее в покое, в этом ее крохотном бессмысленном мирке с мечтами о брошенном муже. Дмитрий Алексеевич ждал, когда она замолчит, двигал тяжелой челюстью и неотрывно смотрел в ее неуловимо разное лицо. И поэтому, наверное, пропустил момент, когда она умолкла. Услышав тишину, он не смог вспомнить, что было сказано последним, так что разговор пришлось начинать заново, как будто он только что вошел в дверь и должен что-то сказать.
– Маш? – Он захотел сократить дистанцию между ними, но не рискнул. – Я много работаю, и мне некогда думать об этих глупостях, понимаешь?
– Нет.
– Все ты отлично понимаешь! Что женщины для меня…
– Всего лишь способ расслабиться и снять напряжение, – подхватила и продолжила Маруся с каким-то истовым облегчением. – А я вас нисколько не расслабляю, и это задевает. Но я вот такая, и ничего с этим не сделаешь. Поэтому не придумывайте меня. У вас все есть, даже королева красоты, а надоест она, и любая в городе будет счастлива открыть вам дверь.
