Да только с какой стати он должен делить ее с одним из этих немытых гениев? Это его жена на его машине… Он двадцать лет на ней женат, лучшие свои и ее годы. А тут эта несуразная записка, и вся жизнь псу под хвост!
Осталось узнать, с кем она сбежала, и оторвать ему ноги… Хотя ноги – это меньшее, чего он лишится! А с этой зарвавшейся анархисткой он разведется сразу, как найдет. Разыщет – и к адвокату. Хотя никакого брачного контракта у них нет, все по старинке, а значит, придется делить с ней пополам то, что нажито. Получается, он горбатился столько лет, чтобы отдать ей половину бизнеса? Она сбежала, а за это ей бонус? Как же! Оставит себе машину, заберет вещи из гардеробной и шкатулку с бирюльками и до свидания! В бабкину однушку. Сто раз ей говорил, что никому эта хрущевская халабуда не нужна, а она уперлась: не продам и все. Пути к отступлению готовила?
Вот, кстати, туда и надо заехать в первую очередь. Едва ли у нее фантазии хватило на что-то более экстремальное. Если только к одному из этих чудиков в подвал не ушла, как подпольщица. В мастерскую, как они гордо именуют свои трущобы в Бирюлево или в Бибирево. В подвале она долго не выдержит. Там сыро и пыльно, и она начнет кашлять и задыхаться по ночам.
Нет, быть не может! Большая любовь на помойке отпадает, если она не совсем спятила. Туберкулез в два счета заработает, и прощайте радости творческого секса на раскладушке между мольбертом и батареей. Ей бы жить на Кипре, где вечное лето. Дом давно куплен, могли бы переехать и горя не знать, а у него все дела.
Ну, дела никуда не денутся, дела остались, а жена сбежала. И официально машину в розыск не подашь, машина на ней. Впрочем, неофициально ее быстро найдут. Такие машины свой век по обочинам не доживают. Спутниковая система, персональный менеджер. Это тебе не на серийной тойоте кататься. Она свою машину не бросит, сама на ТО гоняет, деньги платит, чтобы прямо при ней делали. А куда им деваться? Это она внешне нежное создание с ангельским взглядом, но если уперлась, то и наорать может, и слезу пустить. И тут проще сделать, чем выпрашивать себе поблажки.
Кто бы мог подумать, Машка и машины… Двадцать лет назад он сам посадил ее за руль. Она была законченная кляча, от страха не то что за дорогой следить, ручку переключения передач нащупать не могла. Он вздыхал, вывозил ее на пустырь, и они наматывали круги вокруг мусорной кучи, задраив окна, чтобы не воняло. Пока однажды собака не перебежала ей дорогу… Уж эти уличные барбосы! В общем, отмывать машину от гниющих овощей и закрашивать царапины ему не понравилось. Он бесился, как бык в загоне, не понимал, зачем ей вообще машина, если любая неожиданность вызывает такую панику. И все сильнее убеждался, что за рулем ей делать нечего. А когда объявил, что «баста и хватить изводить мое и наше время», она вдруг уперлась и заявила, что все равно научится. Не хуже него! Он тогда и злился и смеялся до колик. Не хуже него, когда он мальчишкой сел за руль, без прав, без разрешения отца! Носился по дворам, выкупив у соседа старенькую «копейку». Потом сдал на права с первого раза, потому что ездил лучше всех в группе. После армии заработал себе на москвич. Так хотел машину, что вагоны по ночам разгружал. А дальше понеслось… Одна машина, другая. Уличные гонки, ночные ремонты. Щенок еще был, а как перед девчонками форсил! Когда еще, как не в двадцать два, жить на всю катушку.
