Игнась поднял голову от тетрадки. Обычно, когда он готовил уроки, он совсем не слышал, что делается вокруг, хоть из пушек пали. Но сейчас сквозь сложные расчеты мудреных задач до него дошел полный тоски голос Зоси.
— Ой, ой, как расчувствовалась! Можно ведь в будущем году похлопотать, чтобы тебя взяли в школьный лагерь, — вот и увидишь лес и все там… А дятлина, если хочешь знать, — это самый обыкновенный клевер.
— Да, легко тебе говорить: обыкновенный клевер! А много ли у нас на дворе этого обыкновенного клевера? А в лагерь Маня вот уже третий год пытается попасть, да ничего не выходит.
Зося готова была заплакать. Она и сама не знала отчего, но именно сегодня, читая «Пана Тадеуша», сильнее, чем когда-либо, почувствовала свою обиду, обиду городского ребенка, отгороженного серыми стенами каменных домов от чудес природы.
— Если бы хоть эта сирень цвела как следует!
— А тебе бы хотелось, чтоб она цвела сейчас, в октябре?
— Нет, но весной…
— А, весной… И так удивительно, что она еще не засохла, — заметила Анка.
В самом деле, нелегко жилось тут несчастному кусту сирени. Малыши вечно карабкались на его тонкий, слабый ствол; каждый проходивший щипал его; земля вокруг него была утоптана, тверда, как камень. Нередко брошенная кем-нибудь, тряпка повисала на кусте, ломая ветки и заслоняя от них даже то ничтожное количество солнечного света, которое доходило сюда.
— А я знаю! — вдруг торжествующе объявила Зося.
— Что ты знаешь?
— Я сделаю так, чтоб весною наш куст сирени зацвел, как все другие.
— Ты так сделаешь? — удивился Адась, широко раскрывая голубые глаза.
— Сделаю. А ты мне поможешь. Правда, Адась?
— Помогу, — ответил серьезно малыш, не понимая собственно, чем он может помочь. Может быть, Зося придумала какое-нибудь волшебство?
Но волшебного тут не было ничего. На следующий же день, убрав комнату, Зося взяла братишку за руку и отправилась с ним на квартиру к дворнику.
— Здравствуйте! — сказала она, вежливо поклонившись.
Дворник был не особенно любезный, постоянно кричал на детей.
— Ну, что там?
Зося объяснила ему. Сказала, что хочет заняться кустом сирени, окопать его, сделать все как надо. И очень просит одолжить лопату и грабли.
Дворник недовольно заворчал, однако пошел в сарайчик и дал Зосе инструменты.
— Только смотри верни в порядке, а то плохо будет!
Ну конечно, она вернет, вернет, ничего не испортит! Закинув на плечо лопату и железные грабли, Зося отправилась в угол, двора.
Куст сирени вблизи имел еще более жалкий вид, чем издали. Печально свисали изломанные сухие ветки. Рыжий пучок семян, оставшийся после единственной кисти цветов, которой удалось распуститься весною, торчал кверху. Тонкий ствол был кривой, на нем виднелись следы чьего-то перочинного ножика.
