— Сегодня еще два угрожающих послания получил. Одно домой принесли, а другое в редакцию. Ве-асилий Федорович, что мне делать? Они ведь не поверят, что у меня никаких денег нету!
Калиновский отреагировал быстро и однозначно:
— Прежде всего, больше мне сюда не звоните! Я вам ничем помочь не могу. Думаю, вы сами это понимаете?
Мордвинов почувствовал себя беспомощной, отбившейся от стада овечкой, которую со всех сторон обложили свирепые матерые волки. Он буквально услышал голодное пощелкивание их острых клыков.
— Но как же?! — в отчаянии завопил Алексей Петрович в полный голос, начисто позабыв о конспирации. — Нет уж! Вы должны, вы обязаны мне помочь… Василий Федорович!
Карина поморщилась и чуть отодвинула трубку от уха. Эдак и оглохнуть можно, жулик Мордвинов орет, как недорезанная свинья!
Калиновский тихо выругался и проговорил сквозь зубы:
— Прекратите истерику, трус несчастный! Ладно, черт вас побери. Когда вы должны вывесить эти тряпки, то бишь шторы?
— Уже через три дня, — простонал Мордвинов.
— Я вам позвоню. Сегодня вечером. Сидите дома. И перестаньте паниковать! Лучше подумайте, кто мог обо всем пронюхать? И не виноват ли в этом ваш длинный язык?
— Да я никому, — заикнулся было Мордвинов, но Калиновский перебил его, с яростью вскричав:
— Да вся ваша гребаная редакция была в курсе! Они могли кому угодно… А уж ваша дочь! — Тут Калиновский слегка смутился и закашлялся.
Мордвинов немедленно прицепился к его последним словам и закричал:
— Попрошу мою дочь не трогать! Если бы вы тогда, Вениамин… Федорович, не совершили этого мерзкого… мерзкого!..
Карина сдавленно задышала, но не выдержала и расхохоталась, стараясь, чтобы на нее не обратили внимания. Ну и жуки, хороши, ничего не скажешь!
— Ладно, ладно, Алексей Петрович, успокойтесь, — заговорил Калиновский с деланным добродушием. — Давайте все это, кхе-кхе, забудем. Я, пожалуй, звонить вам не стану…
— Т-то есть?
— …А пришлю к вам своего парнишку.
— Для охраны? — тупо спросил Мордвинов. Голова у него болела все сильнее и соображала все хуже.
— Ну, для охраны он вряд ли пригодится. Он вам кое-что от меня передаст. Ничего, Алексей Петрович, выкрутимся как-нибудь.
— Вам-то они писем не посылают, — буркнул Мордвинов, немного успокаиваясь. — А выкручиваться мне одному придется.
— Ничего, ничего, сила солому ломит, — и после еще нескольких ничего не значащих слов Калиновский дал отбой.
Мордвинов кое-как повесил трубку и, выбравшись из будки, неверными шагами направился к машине, где его половина изводилась от нетерпеливого беспокойства.
