Дядя Ваня тогда запретил Соколу мелькать в ресторане:
— Ты суетиться будешь, а у этого Левина, похоже, нюх, как у собаки.
— А у меня глаз, как у орла, — возражал Сокол, но все равно был отстранен от активной слежки.
«Сидит небось сейчас в машине и от скуки разве что в носу не ковыряет», — усмехнулся Кирпич и удвоил внимание: ему показалось, что одна девица передала другой какой-то небольшой предмет. Он увеличил изображение. Дальнобойная видеокамера не подвела: Кирпич четко различил маленький плотный квадратик, который младшая из девиц, дочь того самого Мордвинова, нервно вертела в руках.
«Лады, — удовлетворенно подумал он. — Теперь, как по ниточке, Дядя Ваня по этой дискете до Вадима Левина доберется. А может, и не до одного только Левина…»
* * *
Спала я на удивление крепко и сладко, даром что в чужой квартире. Видимо, уже перешагнула через критический порог бесплодных ночных волнений, и у меня открылось второе дыхание. Мое отражение в зеркале вроде не походило на слабоумного напуганного кролика, а на Юлином лице вообще никакого беспокойства не читалось. Глаза ее сверкали, а естественному румянцу могла позавидовать любая топ-модель.
— Сейчас ты позвонишь в редакцию и спросишь Машку, — инструктировала меня Юля, разливая кофе в огромные чашки, — на месте ли Алексей Петрович. Потому что если я сама это сделаю, она еще сдуру назовет меня вслух по имени, и папашка насторожится. Впрочем, сомневаюсь, что он вообще сегодня заявится.
— Почему?
— Да так, — уклонилась Юля от прямого ответа, и глаза ее хитро блеснули. — Они же с дачи вчера вернулись, упахались, наверное, как черти, на загородных светских приемах! Давай звони.
Детским голоском секретарь редакции Маша Сорокина прощебетала в трубку, что Алексея Петровича, к сожалению, сегодня не будет. Да, совсем не будет, он слегка приболел. Легкое желудочное расстройство. Я сказала Маше, что сейчас с ней будут говорить, и передала трубку Юле.
Та радостно закричала:
— Маш? Привет! Не узнала? Ах, узнала, но ушам своим не поверила? У меня все нормально. Машка, я сейчас подвалю с одной знакомой. А Гений на месте? Спасибо, и ему большой привет. Ребята, вы нам оба понадобитесь. Папки моего точно не будет? Ах, оне приболемши? Животики у них? Очень хорошо, просто замечательно! Слушай, сиди и держи Гения за шиворот. Никуда его не выпускай, скажи, что скоро дочь его босса приедет с пивом и почетным эскортом. Все, пока!
* * *
Машенька Сорокина оказалась юным хрупким существом с тяжелой рыжей косой и огромными наивными синими глазами. Юлю она встретила с искренней радостью, а восторгам Гения при виде баночного пива не было конца. Батарея банок заняла целый стол, дерзко потеснив бумаги, папки и какие-то справочники.
