— Ну и сказочник, — вполголоса промолвил молодой человек в джинсах и пестрой рубашке-гавайке. — Здорово очки втирает!
На экране пышноусый блондин в этот момент нежно провел ладонью по щеке своей собеседницы, красивой русоволосой женщины, с недоверием на него взиравшей.
— Тише, Сокол, — басовито приказал грузный мужчина лет пятидесяти с начальственным выражением лица. — Дай нашему соловушке арию допеть.
«Соловушка» меж тем приступил к изложению событий, чем-то очень заинтересовавших компанию зрителей. Сокол наклонился к соседу, мрачного вида мускулистому парню, и прошептал ему на ухо:
— А кто этот Юрий Сергеевич, не знаешь, Кирпич?
— Надо будет, узнаю, — спокойно отозвался тот.
— А шеф его знает? — не унимался Сокол.
— Сам у него спроси, раз уж тебе так интересно, — шепотом огрызнулся Кирпич и недовольно повел мощным плечом. — Отцепись, стажер.
Неожиданно третий зритель негромко рассмеялся:
— Ловко он эту Мотылеву уговаривает к Мордвинову залезть.
— Арти-ист, — протянул грузный своим хрипловатым баском. — Это, Аркаша, тот еще химик.
— Дядя Ваня, — спросил засмеявшийся Аркаша, — ну теперь-то вы точно уверены — это он?
Запись кончилась, по экрану побежали полосы. Дядя Ваня одним глотком допил чай из своей чашки, однако на Аркашин вопрос отвечать не спешил.
— Сокол, — приказал он, выстукивая по подлокотнику кресла какую-то мелодию короткими толстыми пальцами, — перемотай, голубчик, до того момента, когда он кольцо девчонке передает. И дай-ка мне стоп-кадр, сперва на нее, потом на него.
Сокол кивнул, проделал необходимые манипуляции и вместе с остальными внимательно вгляделся в застывшее изображение молодой женщины. На ее лице явственно читалась борьба противоположных эмоций: брови еще были нахмурены, а губы раздвигала невольная улыбка.
— Охмуреж по высшему классу, — с явным неодобрением проворчал Кирпич.
— Так, теперь дай его портрет, — распорядился Дядя Ваня.
Сокол прикоснулся к кнопке пульта, и на экране появилась физиономия блондина. Лицо его было напряженно-внимательным, в углах губ, скрытых густыми усами, угадывалась усмешка.
— Аркаша, сделай-ка мне фото вот с этого кадрика, да почетче, — велел Дядя Ваня. — А потом мы с него усики с баками снимем.
— Значит, вы все еще не уверены? — вполголоса спросил Аркаша.
— Уверен, не уверен… — Дядя Ваня заглянул в пустую чашку и недовольно отставил ее. — Тут наверняка бить нужно. Сам знаешь, в таком деле промахи недопустимы, это тебе не по воробьям из пугача лупить.
