Я отхлебнула шампанского и перевела дух:
— Вадим, я не могу туда идти.
— Почему?
— Я там уже была!
— Что?! — Теперь уже он изумился донельзя.
— Да! Когда ты пропал, я места себе не находила, — зачастила я, сочиняя на ходу. — Ты у меня все время буквально перед глазами стоял. Я даже ездила гулять на «Щелковскую», смотрела на твои окна. И однажды увидела в них свет. Я и побежала к твоему дому, поднялась и позвонила в квартиру. Потом подумала, может, у тебя женщина? Хотела уйти, да не успела, дверь открыл какой-то неизвестный дяденька.
— Что ты им сказала? — поинтересовался Вадим, последним усилием воли удерживая на лице вежливую улыбку.
— Ничего особенного. Спросила, где ты обретаешься.
— О господи! — Вадим обессиленно откинулся на спинку стула и затих, что-то обдумывая.
Я тоже затихла, прикидывая, отравит ли он меня сейчас за это прямо здесь, или лучше бежать скорее домой и самой повеситься?
Вадим открыл глаза и вдруг улыбнулся:
— Слушай, Мила! Да ведь это тоже можно обыграть. Но без дочки Алексея Петровича все равно не обойдемся. Это моего Имярека так зовут.
Кажется, он уже твердо решил, что я ему помогу.
Ну а вдруг его действительно оболгали? А то, что его действия выглядят проделками «частного афериста», а не частного же детектива, так это из-за создавшихся специфических условий?
Пожалуй, я ему все же помогу. Только если удастся заполучить эту дискету, покажу ее вначале Макару Захаровичу. А если проверка причин ухода Вадима из МУРа подтвердит полную невиновность моего любовника, что ж, буду и дальше ему содействовать. До определенного предела.
— Кстати, — вспомнила я, — а как ты в его квартиру-то проник? Алексея Петровича этого?
Вадим смущенно улыбнулся и развел руками:
— Да в общем-то, как и к тебе. С использованием простого технического приема, и без особых усилий, как в рекламе о стиральном порошке…
* * *
Экран видеомагнитофона намертво приковал к себе внимание небольшой группы людей. Их было четверо. Они в молчании следили за развитием событий на недавно отснятой пленке, время от времени «вентилируя» воздух блеклыми струйками сигаретного дыма.
Симпатичная девушка принесла поднос с кофейником и чайником, разлила напитки в чистые чашки, собрала грязные и направилась к двери, бросив безразличный взгляд на экран. За три года работы у этих людей она видела столько подобных видеозаписей, что потеряла к ним всякий интерес, и только снятые скрытой камерой постельные сцены иногда пробуждали у нее легкое любопытство. Но по рангу ей вообще не полагалось болтаться в этой комнате. Она вышла, успев лишь мельком подумать, что заснятый на этот раз приятный блондин с пышными усами и бакенбардами похож на какого-то известного актера в гриме.
