Радок накинулся на сына:
— Я же говорил тебе! Если они обычные мошенники, всё, что я теряю — немного денег; но если они не мошенники, я могу потерять жизнь!
— Но подумай об этом, Отец! — Абель наклонился, готовый доказать свою ослиную точку зрения. — Она сама сказала, ассасин придёт сначала за ней. Если это правда, тогда выпинай на улицу её и её отвратительных спутников — пусть ассасин будет подальше от тебя!
Радок свирепо смотрел на сына.
— Говоришь, я должен жить до конца дней в страхе перед тенью ассасина? В неизвестности когда или где эта тень настигнет меня?!
Абель не ответил. Он перевёл тяжёлый взгляд от Радока ко мне, поджав губы.
Радок дело говорил. Поверьте мне, куда легче стряхнуть страх перед врагом, которого можешь оценить. Когда не можешь видеть кто за тобой, то можешь сойти с ума, гадая, когда враг нападёт и есть ли у тебя сила его одолеть.
Но всё же — не было ничего неясного насчёт Зуумы, и Радок слышал достаточно историй о его жертвах. Радок, вероятно, рассматривал меня как живой щит между ним и Зуумой; если я повстречаюсь с Зуумой и погибну, то последней надеждой Радока будет предпринять немедленную атаку самолично. Я была уверена, поэтому он хотел, чтобы мы всё время были рядом.
Лучшим решением было пойти за Зуумой и покончить с ним раз и навсегда. Не сделала б этого, боюсь, обнаружила бы себя навечно застрявшей между Радоком и Абелем в их нелепой ссоре. Выбирая, я предпочла Зууму.
Абель цокнул языком:
— Во всяком случае, — объявил он, — я осмелюсь сказать, мы больше не потерпим этих ужасных шумов.
— Действительно, — фыркнул Радок. Он призадумался.
— В настоящее время, — сказал он, наконец, — я не одобряю ваше изгнание из нашего дома. Пока моей жизни грозит опасность, — он бегло оглядел комнату, задержав взгляд на Амелии, Гаури и мне, прежде чем остановиться на сыне. Он нахмурился. — Это ясно?
Не дожидаясь ответа, Радок развернулся на пятах и прошествовал вон из комнаты. Абель подождал, пока отец уйдёт, прежде чем сделал гадкую усмешку.
— Замечательно, — прошептал он.
В точности мои чувства.
Выходя, Абель задержался и повернулся, чтобы посмотреть на нас. Он выплюнул ругательство перед тем, как выметнулся в коридор. Я бы ответила непристойным жестом, кабы комната не была полна прислуги Радока.
— Не беспокойся об этом, дорогая, — предложила пухлая служанка средних лет, вразвалку подходя к нам. Она развела руки в примирительном жесте. — Хозяин и его сын оба вспыльчивы, но ссорятся лишь потому, что жизнь хозяина в опасности. Обычно они весьма ладят.
