Поскольку нация живет в сознании людей, то не является по своей природе твердокаменным, запрограммированным и неизменным образованием. Чувства, как известно, преходящи. Поэтому, согласно Ренану, нация может жить, а может и умирать, но для этого не обязательно физически уничтожать ее членов: они могут просто «расхотеть» считать себя отдельной нацией, утратить чувство общности или волю к его поддержанию. (Правда, что-то не припоминается за ХХ в., чтобы сложившиеся нации умирали, кроме как физически, — скорее рождаются все новые и новые.)
Если говорить об «общем чувстве», то упомянутые выше Эмиль Дюркгейм и Макс Вебер в своих определениях были весьма близки к Ренану, так же как и исследователь проблем национализма Хью Сетон-Уотсон, который считает, что нация существует тогда, когда «значительное количество людей из определенной общности считает себя нацией или ведет себя так, как будто эта нация существует». Общая суть всех этих размышлений «великих умов» сводится к осознанию той проблемы, что нация живет в сфере субъективных представлений людей, в их сознании, но при этом опирается на определенные объективные факторы в разном сочетании и с разной приоритетностью (язык, территория, религия, историческая память, политический опыт и т. д.)
Именно тот способ, каким представители нации «распоряжаются» этими объективными факторами, какое значение им придают, и является решающим в определении того, какой же характер национализма у этой нации. А также — один ли он или их несколько.
5. Национализм «вообще». Общие значения и смыслы национализма
В отличие от слова «нация», слово «национализм» с точки зрения истории уж точно недавнее. Впервые его употребили как определенное социальное и политическое понятие немецкий философ Иоганн Готфрид Гердер и французский консервативный церковный автор Огюстен де Барюэль в конце XVIII в. В начале следующего, ХІХ в., когда слово «нация» уже имело определенный политический смысл, «национализм» поминали изредка. По-английски слово употребили в 1836 г. в богословском понимании доктрины о богоизбранных нациях. С тех пор термин часто отождествляли с национальным себялюбием, но обычно отдавали предпочтение таким понятиям, как «национальность» и «национальная принадлежность» в значении пылкого национального чувства или национальной самобытности.
В последующее время национализм приобрел в общественной и обыденной жизни несколько значений и смыслов, основные из которых таковы:
