Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину | страница 11



Интеллектуальные элиты славянских народов (и русских в том числе) в ХІХ в. обучались преимущественно в немецких университетах или же находились под влиянием немецкой философии и обществоведения, а потому усвоили именно этническую трактовку нации. Тем более что большинство славянских народов не имело своих независимых государств и лишь вступало в стадию «национального возрождения», «национализма».

Своеобразно поддержало эту трактовку распространение идей социал-дарвинизма, в котором законы борьбы за существование, выживания сильнейших биологических видов и популяций были перенесены на социальные реалии. Возникают идеи глобальной конкуренции и борьбы рас, наций. Ранний романтический национализм, главным воплощением которого был иррациональный «народный дух», все чаще уступает место уже «научным» идеям исключительности и национального превосходства. Именно по причине нормальной человеческой реакции на национальный снобизм и возникает негативное восприятие понятия «национализм», однако этот снобизм отнюдь не воплощает в себе всю суть национальных лозунгов, которые несли идеи и свободы, и прав человека, и «европейского дома». Не будем и мы упрощать сложные вещи — хотя порой и хочется.

В общем, мы видим, что значений и смыслов нации было создано более чем достаточно для того, чтобы запутать «национальный вопрос» и трактовку национализма и поставить массовое понимание всех этих явлений в зависимость от идеологически и политически ангажированных черно-белых оценок (ведь хочется проще!). То есть в споре по вопросу «нации» спорящие могут говорить о разных вещах и по этой же причине вообще не понимать друг друга.

Как мы увидим в дальнейшем, доминирующими стали именно территориально-политическая (гражданская) и этническая трактовки.

4. Существуют ли нации в «объективной реальности»?

По словам британского социолога и историка Чарльза Тилли, нация — «одно из наиболее запутанных и наиболее ангажированных понятий политического словаря». И здесь с ним не поспоришь. Как мы видим, в восприятии нации, существующей как слово пару тысяч лет, а по нынешним трактовкам — уже 200 лет, наличествуют противоположные позиции, которые, как это ни удивительно, касаются и самой возможности ее существования, ее реальности. Нам-то кажется, что нации, хороши они или плохи, но давненько живут и действуют…

Однако существует социальная наука, и она старается все, что нам кажется очевидным, подвергать сомнению. За что мы ее, может, и не любим, но порой ценим.