Фасольт понимал, что подразумевает Саяма.
В 1-м Гире письмо обладало силой, потому записывать что-либо влекло за собой определенную опасность. Не говоря уже о том, что наделять это письмо подходящей формой для создания силы было тяжело, и оно было не более чем каракулями, если сделать неверно.
Но не было ничего страшнее, чем неожиданный инцидент.
Вот почему сказители вроде Фасольта передавали письмо в виде звука, и большинство записей хранили, используя символы, которые сложно было назвать письменами. Письмо в докладе о расследовании тщательно подобрали так, чтобы оно обеспечивало надлежащие образы, но не имело фактической силы.
Согласно условиям их мира, технология письма не развивалась. Большинство инструментов, служивших для письма, находились под контролем королевской семьи, и всего несколько было изготовлено.
Как сказитель, он имел хорошее представление о том, как на этом строилась культура 1-го Гира.
Но он задавался вопросом, что бы произошло, если бы это предположение удалили.
Парень перед ним заговорил.
— Что, если вы используете безопасное письмо, как в этом докладе, в качестве основы для тщательно отобранного набора повседневного письма с минимумом силы? Позволит ли это вам передавать вашу нынешнюю культуру и даст ли возможность любому заниматься исследованиями?
Он говорил, что нынешнее положение культуры 1-го Гира изменится.
Саяма протянул к нему руку. Он потянулся к книге у его груди.
Фасольт передал парню книгу в толстом переплете, которую он хотел взять.
Саяма раскрыл ее и пролистал несколько страниц.
— У вас так много домов. И люди, живущие в них, работают в школах, магазинах, и государственных учреждениях. Но ввиду страха опасного письма, вы не можете ничего записывать. Вы не имели возможности расширить технологию письма, что поддерживала бы эти записи, и UCAT ныне держит от вас нашу технологию в стороне.
— Это правда…
— В форме репараций, UCAT уберет ограничение на эту технологию, — произнес Саяма.
Фасольт повернулся к Ооширо, который глянул на него в ответ.
— Ну, нам придется провести насчет этого переговоры с UCAT других стран. Вот незадача, — сказал старик.
Фасольт выдал тихий гортанный смешок, и прислушался к дальнейшим словам Саямы.
— Наш мир незрелый, Фасольт. Всего тысячу лет назад мы верили, что наш мир такой же плоский, как и ваш. Но наши люди двигались, оставляли записи, и изменили наши верования, чтобы они соответствовали действительности. И даже сейчас мы накапливаем всё больше и больше записей, дабы отделять правду от вымысла.
