– Так, никто. Перепутали номера, – ответила горничная.
– Розита, ты лживая девка! – рассердилась испанка. – Кого ты думаешь провести? Я узнала голос этого недомерка, этого подлеца, который…
– Он хотел извиниться, – выпалила Розита. – Видели бы вы, как он унижался и просил прощения! Он работает в благотворительном комитете, и его просто рвут на части!
– Это не оправдание для того, чтобы спать во время моего номера! – огрызнулась Мария. – И я видела, как он любезничал за кулисами с этой кобылой!
– Он с ней не любезничал, это она пристала к нему назло вам, чтобы вывести вас из себя.
– Ха! Это он тебе сказал? Врун!
Не подозревая о буре, которую вызвало его появление, Казимир вернулся в магазин, торговавший веерами, расплатился, велел упаковать коробочки получше и отправился навестить Лину Кассини.
Итальянская дива при его появлении сидела возле рояля, изучая ноты. На ней был домашний наряд – платье немного строже и проще, чем выходное, которое оживляла только брошь с крупными бриллиантами. Однако от Казимира не укрылось, что Лина была очень умело накрашена и что стул, предназначенный для гостя, кто-то уже отодвинул от стены.
Казимир объяснил, что явился исправить ужасную ошибку, которую допустил вчера, и поднес Лине кокетливо перевязанные лентой футляры с веерами. Бросив на них рассеянный взгляд, Лина тотчас же заметила, что веера, которые ей принес гость, отменного качества и наверняка стоят очень дорого.
– Вы очень любезны, – сказала она, и голос ее потеплел. – Вы упоминали, но я уже забыла… Так чем вы занимаетесь?
– Благотворительностью, – ответил Казимир, не уточняя, что вчера и речи не было о его занятиях.
– О! – Лина изобразила заинтересованность. – Вероятно, вы унаследовали большое состояние, которое позволяет вам творить добрые дела.
– О да, – скромно подтвердил Казимир. – Но я не единственный его распорядитель, – быстро добавил он. – Есть еще сестра и племянница.
– Вот как!
Лина ожидала, что Казимир попросит у нее автограф или рассыплется в бессвязных похвалах ее божественному голосу, но не тут-то было. Вообще-то его поведение ее вполне устраивало, потому что ей наскучило давать автографы и слушать одни и те же заезженные комплименты. Человеку, который никогда не был известен, трудно представить себе, как легко можно пресытиться славой; а Лина Кассини была знаменита уже несколько лет, с первых портретов, которые с нее написал Больдини и выставил в Салоне[6]. Она метнула на Казимира сквозь ресницы загадочный взгляд.
