Свекровь безропотно легла в постель, и я помчалась на улицу к оплаченному таксомотору.
Поминки прошли, как проходят все поминки в России. Сначала скорбные речи, потом кто-то вспоминал проказы и шалости маленькой Вики. Глаза у поминающих теплели (скорее от выпитого, чем от воспоминаний), и маленькие истории звучали со всех сторон.
Я сидела между Матюшиной и Зайцевой.
Разговаривать не хотелось ни с той, ни с другой. Одна надоела еще на работе, другая, что подозрительно, о «бандите» не заикалась ни словом.
Так бы и треснула! Интересно, во всех женских компаниях так бывает?
Столь острую неприязнь я чувствовала впервые. Как укол ревности. Мой Миша никогда не доставлял мне подобных ощущений.
Зайцева и Матюшина переговаривались между собой, я сидела между ними, как пустое место, и в беседах демонстративно не участвовала. Степка Матюшин тоже не участвовал, наворачивал холодец за обе щеки.
— Ты обещала в пятницу поехать в Колотушино, — после горячего сказала Галка.
Я развернулась к подруге, собираясь сказать нечто едкое, но вспомнила о всех Текстильщиках, заинтересованных состоянием зубов мадам Зайцевой, и понуро кивнула.
— То-то же, — удовлетворенно шепнула Галка. — Кстати, могу обещать: в Колотушино тебя ждет сюрприз.
— Картошку, которую надо окучивать, сперли?
— Обрадовалась. И не надейся! Будешь окучивать от забора до заката! — И, положив в рот кусок огурца, чавкнула. — Гость у нас будет.
— Твой лазурный амант?
— Возможно, — в глазах подруги заплясал лазурный туман. — И не только он.
Предположение о «не только» обдало меня таким жаром, что я растерялась. Галка пригласила Леву? На листке бумаги она царапала адрес и план дороги к Колотушино?
— И не вздумай! — прошипела я. — Не поеду!
— Успокойся, — ухмыльнулась Зайцева, — я пошутила. Твой Лев не может приехать…
— Как это?
Сосед не может поехать на уик-энд с очаровательной, по его словам, женщиной? Невероятно. Обидно. Возмутительно.
— Он занят. Соревнования какие-то. Твой бандит еще и спортсмен?
Видимо, Лев не посчитал нужным объяснять Зайцевой, чьи именно соревнования он не может пропустить. Сказал, не могу, соревнования, и точка.
Этой неразберихой стоит воспользоваться для вразумления Зайцевой, озабоченной чужой неустроенностью.
— Галя, — твердо сказала я, — я не собираюсь встречаться с таким типом. Или я, или он.
«Миша умный, добрый, чуткий, нежный».
— Да сказано же тебе, он не может! — рявкнула Зайцева, и половина стола перестала жевать.
