— Где Мишины ключи?! — выпучив глаза, вопит свекровь.
Оказалось, Музе Анатольевне не удалось уснуть, и пока мы с Людвигом выгуливались, свекровь решила навести порядок — убрать старые снятые замки в коробку вместе с тремя комплектами ключей и прицепить новый набор на брелок сына.
— Вот твои ключи, вот мои, — в каждой руке Музы Анатольевны зажато по связке. — Мишины где? С серебряным сердечком? Я весь дом перевернула!
Сегодня ночью, полная ностальгических настроений, я засунула серебряное сердечко под свою подушку с мечтами, чтобы Миша пришел ко мне хотя бы во сне.
Миша не пришел, дом действительно перевернут. К счастью, вздыбить постели Муза Анатольевна не догадалась.
— Сейчас найду, — спокойно говорю я. — Вымойте Людвигу лапы, мама.
Любезное обращение на свекровь уже не действует. На Музу Анатольевну действует ночной кошмар. Она вновь погружена в сплав из себя, чугунной сковороды и ужаса.
— Ключи стащили у Миши, — уверенно бормочет свекровь.
— Восемь месяцев назад? — Я изображаю сарказм. — И сидели и ждали? Идите, мама, мойте собаке лапы. Ключи я сейчас найду…
Свекровь кладет две связки ключей на обувную тумбочку, подхватывает Людоеда и бредет в ванную. Я беру одну связку, недолго думая, и вторую и иду за серебряным сердцем.
По моей «соломенной» спальне Муза Анатольевна прошла ураганом. Даже кейс с диссертацией валяется на полу раскрытым. Ящики письменного стола выдвинуты, и я с грустью признаю — наказанием за ложь станет часовая уборка каждой комнаты. Их, как вы помните, у нас четыре.
Как оказалось, я узко мыслила. Помимо комнат в нашей квартире прихожая, удобства, кухня и две лоджии. Наказание стало поистине достойным.
Прицепив одну из связок на брелок, я кладу ключи в карман Мишиного парадно-выходного пиджака и изображаю поиски в другом конце комнаты — на полках среди книг.
— Нашла?! — Свекровь вбегает в спальню и обводит ее полубезумным взором.
— Вы в платьевом шкафу смотрели? — спрашиваю я, увлеченно перебирая учебники по сопромату.
— Искала! — истерически взвизгивает свекровь. — Везде искала!
«Накладочка вышла» — думаю я, и предлагаю:
— Посмотрите еще раз, Муза Анатольевна.
Свекровь вышвыривает из шкафа одежду вместе с вешалками, в кармане пиджака звякают ключи, и, не веря своим глазам, Муза Анатольевна извлекает их наружу.
— Вот они, — плаксиво констатирует свекровь, — надо же, а мне казалось, я все карманы обшарила…
Она довольно улыбается, и я наивно полагаю, что кошмар закончен. Ключи найдены, серебряное сердце мягко сверкает гравировкой «my love»…
