– Кто ты такой, чтобы вещать об этом?!
–Я уже никто. Это ОНО через меня вещает. Буря мглою мозги кроет. Вихри (тоже спираль?) в полушариях крутя.
–Что значит сказанное?
–Возможна ли в моем случае ответственность за переданные слова? Телевизор – слеп, глух, и нем. Он транслирует ни. Он транслирует че. Он транслирует го.
– При помощи вибраций?
– Скрипка Ничего.
Великая иллюзия – не только кино. Это – все. На что потратили двадцатый век? На иллюзию. Миллионы жертв социального иллюзиона. Эти страшные кадры хроники, когда бульдозер сбрасывает трупы в ров. Их множество. Они валятся друг на друга, эти несчастные «я» Второй Мировой.
Я-ма.
Человек извел себя на иллюзию.
Утешение – в абстрактном, а не в конкретном. Надо выйти из сущности в переливающиеся формулы.
Однажды с приятелем Витей, который заперт теперь в своей квартире, похоже, навсегда, мы стояли на набережной Мойки, неподалеку от коммуналки на Исаакиевской и выпивали.
Вода бликовала. Казалось, светящиеся человечки, воины света, идут и идут по ней без конца.
Лучистое человечество.
Гляди, Витька, сказал я, видишь эти сияющие фигурки, они идут к нам. Зачем?
Витька абстрагировался и увидел.
Он так по пьянке увидел, что вздрогнул и испугался.
Может быть, они и идут к нам, эти светлячки, солнечно-абстрактные зайчики калейдоскопа информационного поля.
В любви, когда она достигает своего апогея, тоже открываешь в другом абстрактное.
Душу.
Вечная любовь – высшая форма абстракционизма.
Соитие формул.
Вибрации ритмов.
Пятна фракталов.
Борис Ванталов.
Чем не абстракция?
Абстракционист сам по себе.
Поллак по-живому.
Собственное я сделал абстракцией. Перевернул, как Кандинский, вверх ногами. Вишу в рамочке собрания сочинений. Покупайте, недорого.
6.01.2011
Купил «Александра Первого» Дмитрия Мережковского. И сразу же обнаружил в нем рудименты Мейстера Экхарта на девятой странице.
« – Я вижу, дорогой мой, вы все еще не можете освободиться от самого себя и обратиться в то ничто, которое одно способно творить Волю Господню», – проговорил дядюшка и завел глаза к небу».
