Лучезарная запомнила мою рожу, фамилию фотографа, а когда увидела меня, свела эти обрывки воедино: «Вы Смелов?».
IX
Летел на «Сапсане» в Москву. Офисный планктон поголовно ощерился ноутбуками. А я что-то писал в эту толстую тетрадь, водя по ней носом, слепнущий выродок рукописного века.
Люди безостановочно хватаются за мобильники, соловьиным трелям телефонов нет конца. За окном безмолвствует Россия. Ее уже никто не замечает. Наш паровоз вперед летит в пропасть будущего.
Вчера чуть ли не сутки мчался с приятелями (Наталья Азарова, Алексей Лазарев) на «Ягуаре» из Москвы на юг.
Первый раз в жизни побывал в Ясной Поляне. Минимализм толстовской могилы произвел сильное впечатление. В этом месте явно еще витает дух. Даже в доме он не весь выветрился.
А потом устроили пикник под Курском около тысячелетней каменной бабы, которую недавно выкопали. Это невысокое половецкое изваяние торчит на ровной тарелке поля, как символ мужества перед лицом беспредельности пространства.
Я здесь стою и не могу иначе…
В Харькове, который увидел уже поздно вечером, успели попасть во вторую по величине в Европе синагогу.
А я в этом городе почему-то все время думал о Введенском, которого отсюда увезли на смерть.
Вбегает мертвый господин.
Вчера впервые увидел (и услышал) про «Каменную могилу». Это под Мелитополем, около села Терпение и реки Молочная. Вместо кисельных берегов там уникальное природное изваяние, состоящее из превратившегося в плосковатые камни песчаника. Они лежат хаотично, кое-где между ними можно было ползать, чем не преминули воспользоваться пращуры, которые еще двадцать четыре тысячи лет назад начали там рисовать. «Тварь, твори» – это биологическая аксиома. О «подвале творческого дома» (Сологуб) вспоминал, когда ползал, как ящерица, между камнями. А на вершине этой груды затвердевшего песка стоял некто в священническом одеянии и проповедовал тетям-паломницам, поощряя их к священной войне за веру.
Это было так очевидно глупо, что даже не раздражало. Попирая ногами святилища древних, пастор урчал о преимуществах новых.
Какие могут быть преимущества перед Богом? Бред! Всякое существо само по себе символ веры. Даже клетка. Даже атом. Чтобы воплотиться окончательно, надо слиться с ними в одном ритме всего. Поэзия ищет именно это.
Утончить слух настолько, чтобы увидеть молчание Бога.
Тварь, твори!
Х
Прожито пять двенадцатилетних циклов. Вступаю в «детство старости». От «старости зрелости» здорово устал. Это время заканчивающихся ожиданий. Теперь следует ждать только одного события.
