Сейчас темные волосы были коротко острижены, а губы плотно сжаты, но она все равно мгновенно его узнала, мучительно покраснела, задохнулась и даже рот открыла, потрясенная. И тут же стала похожа на румяную гуттаперчевую куклу с круглыми, распахнутыми глазами.
— Познакомься, Андрей, это Леночка, твоя палатная сестра, самая тут у нас умненькая.
— Неужели? — усомнился тот, окидывая ее хмурым, равнодушным взглядом. — Ну-ну…
И это недвусмысленное «ну-ну», оскорбительная суть которого не оставляла сомнений в оценке ее умственных способностей, немедленно отрезвила Алену. Она закрыла рот и метнулась к двери.
— Сначала заберите отсюда весь этот зверинец, — сурово приказал вновь прибывший.
Она вернулась, сгребла медведей в охапку и уже в коридоре из-за неплотно прикрытой двери услышала:
— А посимпатичней девицы у тебя не нашлось?
— Перестань, Андрей, — заступился Викентий Палыч. — Это лучшая моя медсестра. Я понимаю твое нынешнее неприятие женщин, но тебе с ней не спать, а лечиться. Она лучше всех здесь уколы делает. Так что не ищи приключений на свою задницу.
«Вот, вот», — мстительно подумала Алена. Недавнее очарование рассыпалось в прах. Герой ее девичьих грез оказался банальным женоненавистником, злобным и пошлым. А главное, тупым как сибирский валенок! Составить представление о человеке по одежке и тут же принять его за аксиому!
Можно, конечно, категорически отказаться от его палаты. Но она не сделает этого. В конце концов, больных не выбирают. Вот она и будет относиться к нему как к больному. На голову. И тогда посмотрим, кто из них умнее.
Эмоций было так много, что требовалось немедленно поделиться ими с верной подругой.
— Оль! — начала она сразу с порога. — Ты помнишь, я тебе рассказывала про мужика, который разговаривал с нашим Викентием у главного корпуса? Еще весной…
— Припоминаю.
— Его положили в отдельную палату. Только что. И Викентий поручил мне за ним приглядывать.
— Иди ты!
— Ей-богу.
— Ну, и как он?
— Редкостная сволочь. Самоуверенный, грубый хам.
— Ну, мы ему рога-то пообломаем. А заодно и копыта!
— Главное, не перестараться, чтобы он их тут у нас не отбросил, — невесело пошутила Алена.
— А чего ты, собственно, так возбудилась-то, подруга дорогая? Лица на тебе нет.
— Да сама не знаю. Дай, думаю, возбужусь…
— Но что все-таки случилось?
— Да ничего не случилось! Просто меня возмутило его отношение, вот этот отвратительный тон, знаешь, каким говорят с прислугой.
— Умный человек и с прислугой ведет себя достойно.
