Когда такси тронулось, разбрызгивая лужи, Инес, наконец, очнулась:
«Ну, а что бы случилось, если бы он меня узнал?».
«Не знаю, но только помню, как испугалась Зара, когда поняла, что я ее узнала. А через месяц ее убили. Об ее смерти писали во всех газетах, но никто никогда не упомянул об этой таинственной свадьбе».
К Инес начинал возвращаться разум:
«Но убили ведь Зару, а не тебя».
«А могли бы и меня, если бы знали, где меня искать. Но у меня не было адреса, я жила на вилле Маргарита».
«Все это очень проблематично, — усомнилась Инес. — Я думаю, не вернуться ли на вернисаж?».
«Ладно, возвращайся. Может быть, и вправду никого больше не убьют, но Юджина ты подведешь наверняка. Приятно ли будет Эли думать, что ты рассказала Юджину все подробности той ночи?».
Тут Инес вспомнила обо мне:
«Светка, а что сказал Юджин?».
«Он ничего не успел сказать — я его предупредила, что тебе стало плохо, и тут же убежала».
«Он испугался?».
Я сообразила, что она хочет услышать, и решила на этот раз ее не сердить:
«Ужасно. Пытался за мной побежать, но не догнал — там было столько народу! И всех угощали бутербродами с красной икрой!».
«Кто про что, а Макар про сало, — засмеялась Габи и добавила: — Вот уж не думала, что ваш Эли голубой».
Тут мы доехали до нашего дома и я не успела спросить, что значит голубой. Инес начала было открывать дверцу такси, но передумала:
«Я не могу сейчас вернуться в пустой дом. Я с ума сойду, пока его дождусь».
«Поехали ко мне, посоветуемся с Дунским. Он найдет какой-нибудь пример из литературы, и все уладится».
Тут Инес вспомнила, как она поссорилась с Дунским из-за однобокой Лолиты, и заявила, что к Габи не поедет. Но Габи настояла, ссылаясь на свою насквозь промокшую одежду, и Инес согласилась:
«Ладно, поехали к тебе. Только сперва Светку высадим, ей у тебя делать нечего».
Они вытряхнули меня из такси и отбыли, даже не подумав, что мне тоже неприятно сидеть одной в пустом доме и ждать, пока кого-нибудь из них убьют. Я попробовала включить телик, но, хоть теперь программ у нас навалом, не могла на нем сосредоточиться — мысли мои все время убегали к убитой Заре, к голубому Эли и к их свадьбе при свечах. На меня накатила страшная тоска, и кроме того, мне очень хотелось попробовать все те пирожки и бутербродики, которые разносили на вернисаже официантки.
И вдруг меня осенило — ударило в голову, как молния во время грозы. Я сообразила, что мне никто не может помешать вернуться на вернисаж: у меня был пригласительный билет, мне очень шел мой белый прикид, я никогда не пела на свадьбе при свечах, и меня никто бы не мог узнать, кроме Юджина.
