Учитель | страница 25
— Зря Вы так, Андрей Андреевич, ну зачем же? Я просто хотел сказать, что самые абстрактные вещи могут иметь конкретные применения…
В том же духе дипломатично высказался и Председатель совета[59]. Здесь уж Андрей Андреевич рассердился:
— Я ведь говорил об отзыве официального оппонента. Отзыве о дис-сер-тации. Здесь члены Учёного совета сидят, профессора, не дураки какие-то, чтобы объяснять им об абстрактном и конкретном. Я и сам не такой дурак, это понимаю.
И тогда мне казалось и теперь кажется, что А.А. сознательно избрал эту парадоксальную линию, прошедшую контрапунктом через всё трагическое действо, чтобы смягчить и сделать более человеческой сложившуюся ситуацию.
При всём своём опыте ученики его, включая и автора этих строк, раз за разом оказывались «жертвами» одной и той же ловушки: «Вчера вечером я вышел из дома…» — начинал, бывало, А.А…. Он был серьёзен, даже несколько трагичен. Далее следовало crescendo, события (самой разной природы) становились всё более невероятными. Мы застывали, — что же дальше? «И здесь… я проснулся» — вдруг заявлял Андрей Андреевич и тут уж начинал улыбаться. Этот необычайный мир, столько раз сотворённый им на моих глазах, запечатлён и в единственном известном мне (и, к сожалению, незаконченном) прозаическом произведении А.А., рассказе «Опыт профессора Иванова», опубликованном в уже упоминавшемся первом томе трудов А.А. Маркова.
Математический фольклор сохранил и апокрифическую историю визита А.Н. Колмогорова в ленинградское (теперь, разумеется, санкт-петербургское) отделение Математического института. А.А. был в то время директором ЛОМИ, и, соответственно, принимал уважаемого гостя. «Вот здесь у нас комната для семинаров, вот здесь секретариат, а это мой кабинет…» Так он водил Андрея Николаевича и гостеприимно распахивал двери, пропуская его вперёд. Наконец, А.А. энергично распахнул очередную дверь, на сей раз не сказав ничего. Колмогоров по инерции шагнул вперед и… оказался в каморке, где уборщицы держали мётлы, веники, вёдра, тряпки и т. д.
Конечно, подобные розыгрыши иногда приводили к порче отношений и к неприятным инцидентам, но, видимо, удержаться от них А.А. не мог. Возвращаясь к Колмогорову, хочу сказать, что при всех многолетних дискуссиях между ним и Марковым, подчас обмене язвительными репликами, суммой их отношений было огромное взаимное уважение двух великих математиков.
Б.А.Кушнер открывает конференцию, посвящённую столетию А.А.Маркова. Нью-Йорк. Май 2003 г.
