В сердце чувство древней были,
Быта, бывшаго века,
Звон лесного родника,
Трепет вьющих воскрылий,
Достиженья без усилий.
Силой зрящаго зрачка,
Силой радованья воле.
Лес мне выкорчевать, что ли?
Весь? Дремучий? Древний? Что ж!
Мне для хлеба нужно поле.
Лес – богатство. Лес – хорош.
Да простор получше, вдвое.
Нужно поле мне ржаное
И надречный строй станиц.
Степь нужна для лета птиц.
Отодвину вечевое
И немотное, лесное
Царство белок и куниц.
Я хочу не тропок тесных,
Не однех лесных криниц,
Это мне давно знакомо –
Повсеместно быть как дома
И нигде не быть в дому,
В доме – в гробе. Жить ли в склепе?
Этот жребий слишком строг.
Я люблю разбег дорог.
Манит степь? А я за степи!
На утесистый отрог.
Кличет друга гулкий рог.
А когда мой зов не брата
И не друга пробудил, –
А когда орла орлята
Воплем кличут к мере сил,
Ринусь я на супостата,
Он ли, я ли, но со ската
Путь – до пропастных могил.
И широко, и богато
Раскрывается простор.
Синь, синее дальних гор,
Даль, воздушней, зеленее,
Чем ветвистая затея,
Что засеял гулкий бор.
Тоже чащи, но иныя,
Пеной венчаны, сквозныя,
Изумрудный блеск и хор,
Вал за валом, клонят выи
И заводят разговор,
Говорят, что, кто в просторе
Сердцем все завоевал,
Должен день свой бросить в Море,
Ночью в сердце примет вал.
Так, я – Русь. И все я знаю.
Русский в чем же не бывал?
