- Я.., я не кричу... - прошептала она, поправив сползшие на кончик носа круглые очки и глядя на мрачного милиционера, как смотрит на голодного удава юный хорошо воспитанный кролик.
Откуда ей было знать, что творилось в голове у капитана Ананасова! Секретарша покойного нотариуса Штокенвассера была девушка скромная, тихая и непьющая, и она не могла себе даже отдаленно представить, что творилось сегодня у него в голове.
В голове у него лязгали гусеницами самоходные артиллерийские установки, ревели на крутых виражах тяжелые гоночные мотоциклы, заходили на посадку сверхзвуковые истребители.
"Ох, зря я добавил вермут! - тоскливо думал Ананасов. - Ну, пил бы и пил себе водку, как культурный человек, так нет же, понадобилось водку с вермутом мешать! А все Гудронов, Джеймс Бонд хренов! Смешать, говорит, но не взбалтывать! А теперь такое чувство, как будто мне мозги взболтали!"
- Что вы шепчете? - Ананасов с отвращением посмотрел на свидетельницу, прикрыл глаза, подумав, как было бы хорошо, если бы эта свидетельница сейчас мирно исчезла, а сам он оказался бы дома, и перед ним стояла бы запотевшая бутылка боржома.., однако когда он снова открыл глаза, все осталось по-прежнему - он находился в кабинете убитого нотариуса, перед ним сидела секретарша Штокенвассера, бледная запуганная девица в круглых очках, и давала показания по делу об убийстве своего шефа.
- Я.., я не шепчу... - проговорила девица слабым срывающимся голоском, - и не кричу...
- И не спорьте! - рявкнул капитан и сморщился от боли.
- Итак, - продолжил он, взяв себя в руки, - значит, последней вошла в кабинет госпожа Свириденко?
- Свириденко, - испуганно подтвердила секретарша, - Калерия Ивановна Свириденко. Сначала я совершенно не волновалась, спокойно ждала новых распоряжений, но никаких распоряжений не поступало, а потом пришел господин Хруст...
- Кто? - удивленно переспросил Ананасов и снова схватился за мучительно ноющую голову.
- Хруст, очень крупный бизнесмен.., он заранее договорился с Михаилом Рудольфовичем...
Произнеся имя своего покойного шефа, свидетельница вспомнила о понесенной утрате, всхлипнула и уткнулась в кружевной платочек.
Ананасов тяжело вздохнул, сжал ладонями виски и с видимым усилием проговорил:
- И не ревите! Дома будете реветь, а здесь вы должны давать показания!
Девица еще раз испуганно всхлипнула, высморкалась и продолжила:
- Пришел господин Хруст, и я сообщила об этом Михаилу Рудольфовичу.., дело в том, что господин Хруст очень не любит ждать, тем более, что он заранее договорился...
