— Сташевский, это вас не касается. Меж тем… Зайдите в мой рабочий кабинет через два или три часа. Мне может понадобиться ваша помощь с нашим… Общим знакомым из «Arbeit MacroCon». И свяжитесь с Вандерно, мне сегодня не поступал его рапорт.
— Простите, но рапорт Вандерно был получен ещё утром.
— Удивительно, как я мог его пропустить. А вы можете идти. Отдыхайте, развлекайтесь — чувствуйте себя как дома. Я очень вам благодарен за предоставленные… Услуги.
— Буду у вас в кабинете через три часа.
Джутта остался наедине с мявшимся с ноги на ногу толстячком Веллингтоном, который постоянно пытался что-то сказать, но его тут же перебивали.
— М-мм… Господин Нарии, а как же моя просьба?..
— Веллингтон, я что, в прошлый раз выразился не ясно? Чтобы ноги твоей здесь не было в течении часа.
Айс закивал головой и быстро засеменил вниз по лестнице. На его краснеющем лице читалась тяжелая обида и пылающая злость, но маленький человечек боялся даже оглянуться в сторону хозяина особняка.
Ким восхищённо разглядывал удивительные гобелены, развешанные по стенам огромной светлой залы. Это были самые настоящие «картины» — изображения, нанесённые на синтетическую ткань химическим красителем внутри искусно выгравированной рамки; видно, хозяин поместья был большим любителем старины, причём сочетал в интерьере жилища стилистику разных эпох — от античности до эры Колониальных войн. У одной из стен красовалась здоровенная модель первой автоматической станции, отправленной человечеством через червоточину за пределы Солнечной системы. Ныне она была известна как «Алеф», но при запуске, как говорят, носила другое имя. Помимо модели аппарата, в особняке было полным-полно различных скульптур, имитаций древних памятников и прочей «декоративной мишуры», как выразился Фидель. Ким в жизни не видел столько роскоши, собранной в одном месте — даже на телевизионных стримингах Финикса. В сплетении лестниц, коридоров и залов виллы можно было запросто потеряться. Интересно, когда Уинсу выделят участок в аркологическом комплексе AMC, его поместье будет не меньше? В конечном счёте, это типовой проект…
Фидель как всегда был недоволен. По его словам, сюда он притащился лишь из уважения к брату, но в другое время и за километр не подступил бы к этому «сборищу второсортных политиканов-неудачников, клике, вынужденной отмораживать зад в удалённых от Центра анклавах». А Ким о поездке ничуть не жалел. Где бы ещё он увидел такую красоту?.. Синее небо, чистое озеро с прозрачно-чистой, минерализованной водой, азерумную рощицу перед фешенебельным жилым комплексом. Пусть это всё — лишь симуляция, «садик-под-куполом», как его охарактеризовал брат, но ведь на Финиксе и такого не было! Можно было только мечтать жить в таком месте. Отец добился этой возможности. Пусть не сразу, пусть не малым трудом. Ким умел ждать и умел терпеть. Но к такой жизни стоило стремиться — если в ОФС вообще возможно пробиться куда-нибудь без сторонней помощи. Уинс, конечно, будет поддерживать на первых парах, но рассчитывать лишь на него — глупо; в бюрократическом аппарате Системы очень редко удавалось перепрыгнуть, или даже встать один ряд со своим «покровителем». Возможно, этот парень, Нарии — шишка куда покрупнее отца — тоже окажет какую-то помощь в дальнейшем, но сейчас на это не стоило слишком рассчитывать. И всё же, прекрасно понимая заурядность собственного положения, в этот день Ким загорелся мечтой. Мечтой о лучшей жизни. То давно забытое ощущение, которое последний раз посещало его в последние месяцы жизни матери. Когда новое гражданство ещё казалось спасением, и надежда на «чудесный», счастливый исход не угасала. Потом всё исчезло; после смерти матери, Ким видел свою жизнь не более, чем попытку хоть как-то выжить в бурлящей канаве Финикса. После прибытия в Систему, осталась лишь неопределённость — тут не нужно было выживать — лишь оставаться человеком, и это не требовало больших усилий. Это «подвешенное» состояние на первых парах казалось даже хуже, чем борьба за жизнь в «дикой» колонии. Раньше, Ким оперировал простыми понятиями, от него требовались лишь конкретные действия, словно на поле боя или во время бедствия. Но в ОФС жизнь текла по другим законам; она была более размеренная, но и более сложная одновременно. Отработанные раннее схемы тут не действовали. Но ничего другого не оставалось, кроме как научиться играть по новым правилам — комплексным и постоянно меняющимся.
