— Ничего… — растерялся Василий. — Пальто зашел свое взять: на улице-то холодно стало ночью!
— А Пашка где? — нахмурился Федор.
— Пришел домой, разделся и лег спать…
— Тебе кто разрешил оставить пост? — взорвался комиссар.
— Я думал… — начал Василий, но Семенчук перебил его.
— Быстро к нему и глаз с него не спускать! Понял? А если куда решит отправиться — арестовать! Смотри, головой отвечаешь!..
— Слушаюсь, комиссар! — несколько обиженно ответил Василий и быстро исчез за дверью.
…Во дворе здания исполкома собирались рабочие, вооруженные винтовками, а вскоре к ним присоединился и отряд красноармейцев.
— Привет, земляк! — радушно воскликнул пожилой рабочий, подходя к худому красноармейцу. — Табачком не богатый?
— Найдется, однако. — Тот прислонил к дереву свою винтовку и полез в карман шинели. Они уселись на скамейку, свернули по козьей ножке и с удовольствием затянулись.
— Случаем не знаешь, на кой леший нас собрали сюда? — поинтересовался рабочий.
— Да учения навроде какие-то… — пожал тот плечами.
— Навроде — в огороде!.. Уж не вы ли нас учить собираетесь? — усмехнулся рабочий.
В этот момент, стараясь не привлекать особого внимания, к ним неторопливо подошел Пашка-гнус. Он присел рядом и начал деловито переобувать ботинок. Потом вытащил кисет, скрутил цигарку.
— Огоньку не найдется, мужики?
— Как не найтись: во, прикуривай! — Пожилой рабочий протянул ему свою цигарку.
— Куда это вас опять гонют? — как бы невзначай поинтересовался Пашка.
— А шут его знает… Учения какие-то, — отозвался тот.
— Ну-ну… — Пашка вернул его цигарку, потопал несколько раз переобутой ногой, как бы проверяя, все ли в порядке, и, попрощавшись, пошел со двора. Его глаза продолжали «бегать» по сторонам, выискивая своего прилипчивого Василия.
Его слежку он приметил сразу и поэтому спокойно и не спеша, выйдя из здания Чека, отправился в свою хлипкую хибарку. Затем демонстративно медленно разделся и улегся спать, притушив «летучую мышь», но через некоторое время выглянул в окно — Василия уже не было…
Сейчас, спрятавшись в переулке, Пашка продолжал свои наблюдения до тех пор, пока солдаты и рабочие, построившись в колонны, не двинулись со двора исполкома.
Тем временем Василий, накинув свое пальто, сразу же вернулся к домику Пашки. Заглянув в его окно, он разглядел уснувшего Пашку и, обиженно ворча на комиссара за его незаслуженную нахлобучку, уселся на скамейку ближайшего дома с таким расчетом, чтобы видеть выход из Пашкиного домика.
