Именно это и происходит на наших глазах. Сегодня атлантисты Эрдогана вступили в финальный конфликт с евразийскими массами Турции. Конфронтация в Стамбуле летом 2013 года, в отличие от многих других эпизодов т. н. «арабской весны», должна геополитически квалифицироваться как позитивная. Конечно, и в ней участвуют разные силы, модерируемые из США, которые имеют среди восставших и свои сети, всегда делая ставку сразу на несколько течений. Но интеллектуальным центром восстания являются евразийские левые из «Рабочей партии Турции» и их издания (в частности, «Айдынлык») и независимый телеканал «Улусал». Лидеры партии Догу и Мехмет Перинчеки сейчас находятся в тюрьме, но миллионы их последователей ведут ожесточенную борьбу с атлантистским, ваххабитским и произраильским лобби, пока еще официально доминирующим в Турции. Турция противостоит России — практически военным образом — в Сирии, где мы поддерживаем прямо противоположные силы, так как евразийцы и атлантисты всегда по разные стороны баррикад. Турция имеет при этом свободу выбора, Россия — нет, так как со своего геополитического места уйти не может. Сегодня эта двойственность Турции проявилась очевидно: евразийская оппозиция атакует атлантистскую, антинациональную, проамериканскую власть. Конечно, контроль турецких евразийцев над общей массой восставших не полный, но значительный. С кем быть в такой ситуации Москве — очевидно. И ко всякому российскому эксперту, кто советует в этой ситуации занимать сторону Эрдогана или не вмешиваться, следует присмотреться повнимательнее: не является ли он сам участником проамериканской атлантистской сети, присутствие которой в российском руководстве было преобладающим, пока Путин не начал чистку агентуры влияния Запада в политических элитах России — чистку, которая, увы, далеко не доведена до конца.
Участники турецкой революции, вне зависимости от партийной принадлежности, апеллируют к наследию основателя республики — Мустафы Кемаля Ататюрка. Геополитическая линия Ататюрка однозначна: Турция не намерена быть атлантистской колонией. Это свободный и фундаментальный выбор отца-основателя турецкого государства. И этот выбор геополитически является евразийским.
Остаток Османской империи
Нынешняя Турция представляет из себя остаток Османской империи, которая возникла в XIV веке, окончательно сложилась после захвата турками Константинополя в 1453 году и заняла территории, доставшиеся в наследство от Византийской империи. Хотя турки приняли ислам, султан носил титул халифа правоверных, мусульмане представляли собой этнополитическую элиту, но сама Османская империя была поликонфессиональной и полиэтничной. В ней, как и в любой империи, объединилось множество различных народов, очень много славян, (болгар, сербов, македонцев), но также греки, курды и другие народы.
