Надежда на «турецкую весну»
Прежде чем приступить к рассмотрению перспектив российско-турецкого геополитического альянса, не можем не обратить внимание на текущую ситуацию в этой стране — тем более что она служит иллюстрацией тезиса о несовместимости геополитических Суши и Моря. Современная Турция, будучи евразийским государством, всегда считалась форпостом НАТО, и в отношениях с Россией в этой связи всегда искусственно поддерживалась конфронтация. Интерес России, напротив, в том, чтобы закрепить тенденцию нормализации отношений и выйти из конфронтации. Для того чтобы реально представить наши геополитические интересы в Турции, необходимо для начала понять, что же такое Турция сегодня и, соответственно, на основе каких приоритетов выстраивать с ней дальнейшие отношения.
С точки зрения геополитики Турция принадлежит к «береговой зоне», а следовательно, геополитическая теорема турецкой политики в глобальном масштабе решается через баланс и противостояние двух ориентаций — атлантистской и евразийской.
В последние годы умеренно-исламистское правительство премьера Реджепа Тайипа Эрдогана отошло от евразийской модели, к которой присматривалось, несмотря на жесткое столкновение с группой евразийских кемалистов. В ходе дела «Эргенекон», инспирированного провокаторами из ЦРУ, тысячи кемалистов и евразийцев, в том числе и все руководство турецкого Генштаба, были сняты с должностей, и многие сотни из них брошены в тюрьму по подложным обвинениям в нарушении всех законов. Этот атлантистский и проамериканский виток Эрдогана получил название «неоосманской политики» и означал новую интеграцию Анкары в американский проект Великого Ближнего Востока. Эрдоган практически порвал связи с Ираном, сблизился с проамериканскими ваххабитскими режимами Саудовской Аравии и Катара и резко ухудшил отношения с Москвой. Поставив задачу усилить свое влияние в регионе с опорой на американцев и при тайном сговоре с Израилем, который воспользовался видимостью ухудшения отношений с Турцией, чтобы сблизиться с Грецией и скупить стратегически важные активы в области энергетики и земли, на случай нового и серьезного столкновения с исламским миром — в первую очередь с Ираном, Эрдоган подорвал не только возможные евразийские оси (в частности, ось Москва — Анкара, которой я посвятил отдельную книгу, изданную на турецком языке несколько лет назад), но и поставил под угрозу целостность Турции — противопоставив правительству половину населения и создав предпосылки для новой волны курдского сепаратизма. Иными словами, «неоосманская политика» Эрдогана оказалась полным провалом и поставила под угрозу само существование Турции. Когда Эрдоган оказал поддержку ваххабитским проамериканским экстремистам в Сирии и оказался открыто по одну сторону баррикад с Израилем, стало очевидно, что он перешел черту и что Турция обречена. Это была не флуктуация береговой зоны между Сушей (евразийство) и Морем (США и его региональные субимпериалистические прокси — Саудовская Аравия, Катар, Израиль, ваххабиты и т. д.), но однозначное встраивание в атлантизм, то есть прямой путь к самоубийству. Эрдоган оказался в положении Саакашвили 2008 года или Ющенко. До падения его режима и развала Турции остались считаные дни.
