— Не плачь, гражданочка. Мы же завтра вещи вернём. Куда они денутся? Дальше шахты не упали.
— Попортилось же всё, — плакала она.
— Ты что? — сказал метростроевец. — Мы иной раз находим вещи, которые пятьсот лет в земле пролежали. Пять веков! Целые и невредимые. Не плачь, не плачь.
— А ночевать где я буду с ребёнком? — ещё сильнее заплакала она. — Куда нам идти?
Тут вперёд выступил Мишка.
— Живите у нас. У нас комната хорошая, большая.
Женщина повернула к нему лицо, посмотрела и махнула рукой:
— Тоже нашёлся комнаты хозяин.
— В нашем общежитии поживут, — сказал метростроевец.
Надо было вызвать Пучкова на дуэль
На Новый год бабушка испекла пирог с капустой. Пирог немного подгорел, и в комнате пахло пожаром.
Мишка сидел за столом напротив мамы и смотрел на маму. У мамы новое платье с круглым белым воротничком. Мишке купили на праздник новые ботинки в картонной коробке. Раскрытая коробка лежит на диване, сверкают жёлтые нетоптаные подмётки.
— Я поднимаю свой бокал, — говорит папа торжественным голосом и взмахивает рукой с рюмкой из синего стекла, — поднимаю свой бокал за Новый год и за исполнение всех желаний.
Все пьют тягучую наливку, а Мишка лимонад. Исполнение желаний. Чтобы Таня смотрела на него не как на пустое место. Чтобы перейти в шестой класс без «посредственно». Чтобы Мельниченко взял его с собой ещё раз к археологам. Чтобы вовремя построили метро и чтобы наше метро было лучшим в мире.
— Чего призадумался? — Мама берёт Мишку за подбородок и приподнимает его голову. — Будь, пожалуйста, весёлым.
Лицо у мамы светится, мерцают глаза, от мамы пахнет яблоками.
— Я и так весёлый, — говорит Мишка. — С Новым годом, с новым счастьем!
— Бедовый ты парень растёшь, — говорит отец. — Всё время бегаешь, бегаешь.
— Такая эпоха, — отвечает Мишка. — Большие скорости.
— Как ты сказал? Эпоха? — Отец прищуривает близорукие серые глаза. — Эпоха.
— Он только дома бедовый, — говорит бабушка и разрезает пирог. — С тобой и со мной. А с другими детьми он — робкий интеллигент.
— А что я такого сделал? — спрашивает Мишка. Ему кажется, что «интеллигент», да ещё робкий, — это оскорбление.
— Ну как же. — Бабушка положила всем по куску тёплого пирога. — Я сама видела в окно, как сын милиционера Александр толкнул его. А наш Миша ему ничего не сказал.
Было совсем не так. Мишка собрался треснуть Пучкова как следует, но увидел, что бабушка смотрит в окно. Какой дурак станет драться, если смотрит бабушка? А Леденчик сказал:
