Я медленно закрыл бювар и немного посидел, глядя в одну точку. Мой отец, Артур Кин, вовсе не был чрезмерно простодушен. И уж если тетушка Мейбл сумела догадаться, что я вовсе не постигаю юридическую науку в Париже, то грех было ему не понять, что сына носит по экзотическим странам! Жаль только, что они так и не заговорили об этом друг с другом. Отцу намного легче было бы переносить разлуку со мной, но увы… Жаль, что я не видел этих писем тогда. Другие, обычные, были неизменно бодрыми и содержали массу советов и наставлений на все случаи жизни. И почему мы не могли быть откровенны друг с другом?
А больше всего я сожалел о том, что я не успел попрощаться с отцом. Я вернулся слишком поздно…
Бювар и фотографию я забрал с собой, закрыл кабинет на ключ (на случай, если Сирилу вздумается покопаться в документах), и отправился к себе.
По пути я столкнулся с тетушкой Мейбл – она шествовала в свою опочивальню.
– Что это с тобой, Вик? – встревожилась она. – На тебе лица нет!
– Ничего, тетушка, просто устал, но адрес все-таки отыскал, – ответил я. – Глядите-ка, что я нашел!
Я показал ей фотографию.
– Вас я узнал, отца тоже, а кто это?
– Это?.. – она нахмурилась. – Хм…
– Определенно ведь родственник, – заметил я. – Уж очень похож!
– Ну… – Мне показалось, что ей не хочется отвечать. – По-моему, это один из наших троюродных кузенов. Право, я запамятовала его имя, мы виделись очень редко! А потом, если не ошибаюсь, все их семейство переехало… хм… в Австралию. Да, верно, в Австралию. И как-то так получилось, что все связи оборвались…
«Очень интересно, – подумал я. – В Австралию, значит. Туда, где я не бывал. Упоминали мы ее дважды, так что она явно первой пришла тетушке в голову. Ладно, пускай… Сейчас не до таинственных кузенов!»
– Спокойной ночи, тетушка, – сказал я.
– И тебе, дорогой, – ответила она и двинулась прочь.
– Тетушка! – окликнул я, и она обернулась. – Знаете, а отец ведь тоже догадался, что на самом деле я путешествую.
– Правда?.. – изумилась она.
– Ну да. По тем же приметам, что и вы. Видимо, это семейное…
– И ничего мне не сказал! – сокрушенно вздохнула тетушка. – В этом был весь Артур, никогда ни единого лишнего слова! Всё в себе, всё всегда в себе…
И она ушла, скорбно покачивая головой.
Я же удалился в свою спальню и до глубокой ночи читал письма, которые наконец-то нашли адресата…
* * *
На следующее утро Сирил к завтраку не вышел. Не могу сказать, чтобы это испортило мне аппетит, напротив, в кои-то веки я мог не торопясь насладиться трапезой.
