Жетончик провалился, и неприметный человек, не представившись, скороговоркой пробормотал:
— Объект засветился на Дыбенко, покупал в ларьках у метро продукты, в основном — консервы, соки. Человек проследил до квартиры. Диктую адрес… — И затем: — Информацию придержат минут десять, не больше. Это — дополнительные расходы. Сумму назову завтра.
Человек повесил трубку и закурил. Его можно было бы назвать самым странным курильщиком в мире: вот уже пять лет, как у него существовала уникальная норма: две сигареты в месяц. Эта сигаретка могла считаться внеочередной. Поэтому он сделал лишь пару затяжек и, аккуратно положив окурок на край урны у метро, двинулся в обратный путь.
Если вылезти из подземки на станции «Улица Дыбенко» и по диагонали пересечь перекресток проспекта Большевиков и собственно давшей название станции улицы, вы окажетесь рядом с двумя длиннющими угловыми домами. А за ними в девяностоградусном секторе расположены «хрущебы», не большие пятиэтажки, в одной из которых и находилась та самая квартира, из которой, как установили спецы из конторы Атаса, вчера звонила мне милая девочка Настя.
Переходить перекресток по диагонали нам с Гарриком не пришлось: мы остановили тачку за ним и, расплатившись с водителем, вылезли, чтобы прошвырнуться до нужного дома пешочком. Нам нужно было обсудить Детали предстоящей операции, а начни мы обсуждать их в такси, шофер сдал бы нас в «трезвеватель»… или подкинул до ближайшей ментовки.
Алферов уже успел полностью протрезветь, но я вдруг почувствовал резкую необходимость в допинге — ну не умею я наезжать на людей, тем более на девушек!
Я взял в ларьке на углу Большевиков и Дыбенко двестиграммовую фляжечку с кисло-соленым шнапсом «Маргарита» за три с полтиной и освежил ею полость рта. Алферов только завистливо покосился. И начал дискуссию:
— Тупо заходить туда вместе!
— Это точно! Тем более что не исключен тот вариант, что девочка просто звонила от подруги.
— Тогда нужно узнать, где она сейчас!
— Ты меня умиляешь. Конечно, нужно.
— Ну и кто зайдет?
— Да я, я, конечно! Не волнуйся! У меня больше тем для разговора.
— К тому же я ее и не помню почти. Кстати, девочка как девочка, ничего особенного.
— Сейчас уже не в этом дело! Значит, как будем действовать? Я захожу, а ты остаешься на лестничной площадке.
— Ну! Там же могут быть «астратуровские» охранники, поэтому давай условимся следующим образом: десять минут.
— Что — десять минут?
