- Что я могу поделать, отец? И ты ничего не можешь. А вот осла купить я могу, это мне под силу. Мать с отцом переглянулись: ну что ты скажешь, выходит, это не шутка, и сын в самом деле решил им осла купить. И, еще не видя того осла, обрадовались, заулыбались. Стали вспоминать да перебирать, кто у них в округе осла продает. И тут Азнив повернулась к мужу:
- Да что мы мучаемся, Васил джан. Забыли про нашего Лиснехака! Он и сам человек хороший, а уж осел у него - лучше не бывает: не всякий конь с Лиснехаковым ослом сравнится. Как раз он сейчас ишачка продает. Чудак, повесил ему на шею табличку с надписью, чтобы все знали, что ослик продается. Да и цена, написал, договорная.
Арто захохотал. Это ж надо, осла и то - ха-ха-ха! - по договорной цене продают! Вспомнилось, в утро приезда он издали видел ишака, у которого на шее что-то болталось: веревка не веревка, и на цепь не похоже, а что - так и не разглядел. Вот, значит, что это было, - объявление.
Здорово придумали, на шею повесили, читайте: осел продается и цена у него договорная. Ну дают земляки! В Ереване то тут, то там на машинах надпись красуется: "Продается". На киосках и магазинах. Все на продажу! На дома в четыре-пять этажей вешают объявление "Продается". Хуже нет, когда люди дома продают: дом - та же родина. В субботу-воскресенье на мосту Победы толпы людей томятся, и у всех на груди надпись: "Продаю квартиру". Однокомнатные, двухкомнатные, трех- и четырехкомнатные квартиры, гаражи, целые особняки - все продается. А нашему ослу, наверно, невдомек, что табличка у него на шее никакой не знак отличия, а просто этикетка. И даже если кто его и купит, никуда ему от своего предназначения не деться: все равно ишачить придется. Осел он, конечно, осел, но столько и он понимать должен.
Арто купил бутылку водки, пару пачек сигарет, взял кое-чего на закуску из того, что нашлось в сельмаге подходящего для стариковских зубов, и по ухабистой проселочной дороге поехал к Лиснехакову дому. В последнее время деда Лиснехака никто без дела не видит: все-то он плотничает - то пилит, то строгает, здесь топориком, там рубанком орудует. Обтешет чурку, сперва начерно заготовку вырежет, а потом то ножом ее ковыряет, то стамеской стружку снимает, то тут подрежет, то там подровняет, потом долго-долго полирует ее, наконец, проведет рукой - и вот вам ложка, или половник, или скалка, или доска для хлеба - одним словом, что-нибудь из кухонной утвари. Потом дед все это либо раздаривает, либо на продажу отдает.
