Второй была женщина, на вид много старше спутника, одетая в дорожные штаны и куртку. Женщина могла бы показаться красивой, если бы не давний шрам, что рассекал угол рта и тянулся до самого виска. Она также носила перчатки Избранного, белые с кроваво-красными рунами, позволяющие ей прикоснуться к Иному. Таниэль удивился, почему она не входит в какой-нибудь из Королевских советов. Он чувствовал ее силу, даже не открывая третьего глаза.
Тамас упомянул наемников. Эти двое именно такими и выглядели. Избранная и Убийца Магии вместе составляли грозную пару. Их использовали для охоты на Избранных, Отмеченных и Одаренных. Таниэль терялся в догадках, что же задумал отец.
– В Воздушном дворце от нас сбежала Избранная, – сообщил Тамас. – Она не из совета, но все же чрезвычайно сильна. Я хочу, чтобы вы втроем… – он бросил взгляд на Ка-Поэль, – вы вчетвером разыскали и убили ее.
Тамас вернулся к роли командира, привычно отдающего приказания своим солдатам, и Таниэль понял, что его возвращение домой означает лишь получение нового задания. Опять охотиться на Избранного. Он поглядел на двух наемников. Они казались вполне подходящими для этого дела. Таниэлю приходилось работать в Фатрасте и с меньшей поддержкой. Эта Избранная, которую они собирались выследить, единым духом убила пятерых закаленных в сражениях пороховых магов. Она была опасна, и Таниэль прежде никогда не охотился в городе. Он решил, что эта проблема отвлечет его от… ненужных мыслей.
Игнорируя неодобрительный взгляд отца, Таниэль еще раз достал табакерку и насыпал полоску пороха на ладонь.
Нила на мгновение прервала работу и посмотрела на пламя под большим чугунным горшком. Потерла потрескавшиеся ладони и протянула их к огню, чтобы согреться. Вода скоро закипит, и можно будет закончить стирку. Куча грязного белья все еще лежала в кладовке, но бо́льшая часть хозяйской одежды, а также ливреи слуг со вчерашнего вечера замачивались в огромном чане с теплой водой и мылом. Их нужно прокипятить, прополоскать, а затем повесить для просушки, но сначала она должна погладить парадный мундир герцога. В десять утра ему назначена аудиенция у короля. До нее было еще далеко, но стирку и глажку следовало закончить до того, как проснутся повара, чтобы приготовить завтрак.
Дверь открылась, и в кухню вошел мальчик пяти лет, протирая заспанные глаза.
– Не спится, маленький хозяин? – спросила Нила.
– Да.
Жакоб был единственным сыном герцога Элдаминса. Светловолосый, с бледным лицом и впалыми щеками, слишком маленький для своего возраста и очень болезненный. Зато умный и более приветливый к прислуге, чем полагается сыну герцога. Когда родился Жакоб, Ниле, ученице прачки в доме Элдаминса, как раз исполнилось тринадцать. Едва научившись ходить, мальчик привязался к ней, что чрезвычайно огорчало и мать, и гувернантку.
