Он окинул взглядом книжные полки на стене. Там среди книг он заметил коротковолновый приемник. Тот самый. Субхаш взял его в руки, включать не стал, только пальцы инстинктивно покрутили колесико настройки.
— Мы вместе его собирали.
— Да, он мне рассказывал.
— А ты слушаешь приемник?
— Нет. Только он сам мог его настраивать. Хочешь его забрать?
Субхаш покачал головой и поставил приемник обратно на полку.
Она присела на край постели. Там тоже лежали книги — раскрытые, закрытые, обернутые коричневой крафтовой бумагой. Она даже надписала названия. Он наблюдал, как она стала обертывать книгу, которую ей подарил, старой газетой. Они с Удаяном сами всегда так делали с учебниками к новому учебному году.
— А в Америке никто так не делает.
— Почему?
— Не знаю. Может быть, там обложки, наверное, крепче. А может быть, людей просто не заботит потрепанный вид книги.
— Трудно было ее найти?
— Нет.
— А где ты ее нашел?
— В книжном магазине в студенческом городке.
— А это далеко от того места, где ты живешь?
— Да нет, прямо за углом.
— То есть пешком можно дойти?
— Да.
— А бумага какая-то другая. Гладенькая.
Он кивнул.
— А ты живешь там в общежитии?
— Нет. Снимаю комнату в частном доме.
— А столовая там есть?
— Нет.
— Тогда кто же готовит тебе еду?
— Я сам готовлю.
— И тебе нравится жить одному?
Ему вдруг вспомнилась Холли и их ужины вдвоем у нее на кухне. Этот короткий волнительный период в его жизни казался теперь обыденным. Он отпустил ее, бросил навстречу свободе, как бросал в море камешки во время прогулки.
И все же ему было интересно представить себе, как отнеслась бы Холли к этому печальному пустому дому, к этому заболоченному кварталу на юге Калькутты, где он родился и вырос. И интересно, как отнеслась бы она к Гори?
Он стал расспрашивать у Гори про ее учебу, и она рассказала, что получила в этом году степень бакалавра философии. Получила позже, чем должна была. Из-за неспокойной обстановки в городе. И она думала поступать в магистратуру еще при жизни Удаяна. Еще до того, как узнала о своей беременности.
— А Удаян знал, что скоро станет отцом?
— Нет.
У нее пока не было никакого животика, но душа Удаяна вполне ощутимо жила внутри ее, в стенах этой комнатки, где она проводила все свое время. Говоря об Удаяне, она словно вызывала его опять к жизни. Она не умолкла и не замкнулась в себе, как это сделали его родители.
— А когда родится ребенок?
— Летом.
— А как тебе живется в этом доме? С моими родителями.
Она ничего не ответила. А он ждал и вдруг поймал себя на том, что смотрит на нее, не отводит взгляда от маленькой темной родинки сбоку на ее шее. Когда он это понял, то отвернулся.
