Гори рассказала ему, что когда была совсем маленькой, то часто выбиралась по ночам из своей постельки, а утром бабушка с дедушкой находили ее спящей на балконе, прямо на каменном полу, с личиком, прижавшимся к чугунному литью перил. Она спала там, невзирая на шум грохочущей улицы. Ей нравилось просыпаться «на улице», где не было давящего ощущения потолка и стен. Первый раз, не обнаружив ребенка утром в кроватке, ее родные решили, что она пропала. Они переполошились, отправили людей на улицу на ее розыски, и те бегали по мостовой, выкрикивали ее имя.
— А потом как же? — спросил Удаян.
— А потом они нашли меня здесь спящей.
— Ну, они потом запретили тебе так делать?
— Нет. Просто стали оставлять на балконе для меня стеганое одеяло.
— Значит, таково твое древо-бодхи, где ты достигаешь просветления.
Она пожала плечами.
Взгляд его упал на книгу, и он сказал:
— А что говорит нам об устройстве мира господин Декарт?
Она рассказала ему, что знала. О границах восприятия и об опыте с кусочком воска. Нагретый над огнем воск оставался как вещество, хотя физическая его форма менялась. Но воспринять это люди способны только разумом, а не чувствами.
— То есть мысль первична, чувства вторичны?
— Для Декарта да.
— А Маркса ты читала?
— Немного.
— А почему ты решила изучать именно философию?
— Философия помогает мне понимать многие вещи.
— Ну а на практике как ее применить?
— Платон утверждал, что цель философии — это научить нас умирать.
— Живому незачем учить такие вещи. А в смерти мы все равны. В этом заключается преимущество смерти перед жизнью. — Он отдал ей закрытую книгу, не задумываясь о закладке. — А сейчас и вообще высшее образование теряет свою значимость в нашей стране.
— Но ты же изучаешь физику в аспирантуре, — возразила она.
— Потому что это радует моих родителей. А для меня эта учеба мало что значит.
— А что для тебя много значит?
Он повел рукой, указал вниз на улицу:
— Вот этот наш невозможный город.
На этом он сменил тему, стал расспрашивать о ее родственниках, которые, кроме нее и Манаша, жили в этой квартире. Два ее дяди с женами и детьми. Ее бабушки и дедушки по материнской линии, которым в свое время принадлежала эта квартира, теперь уже не было в живых. Как и ее родителей. Старшие сестры вышли замуж и разъехались кто куда.
— Вы все росли здесь?
Она покачала головой. Оказалось, раньше они жили в разных местах — в Восточной Бенгалии, в Кхулне, в Фаридпуре. Отец ее был окружным судьей, и семья каждый год переезжала на новое место, в красивые загородные дома, которые предоставлялись за казенный счет и в которых имелась прислуга — повара и привратники.
