Я наклоняюсь вперед и упираюсь локтями в трибуну, мой взгляд натренирован, как у снайпера, готового к убийству.
— И миссис Карр, почему вас вообще заботит вопрос о том, что меня возбуждает? Разве вы не должны быть больше озабочены тем, что возбуждает мистера Карра?
Я наблюдаю за тем, как розовый румянец на ее щеках приобретает малиновый цвет, а глаза становятся темнее.
— Я… меня не интересует. Я не говорила...
— Ох? Так вас не заботит, что его возбуждает?
— Придурок, — выдавливает Элисон. Затем она разворачивается и гордо выходит из комнаты.
Задача выполнена.
*
Пустынное небо мерцает в вечерних сумерках, принося с собой прохладный и успокаивающий бриз. Я сижу на террасе, потягивая пиво, пока слушаю невнятную болтовню, доносящуюся из главного дома. Я поднимаю взгляд вверх и закрываю глаза, блокируя ее. Вот, как я поступаю с большей частью мира. Реальность — просто белый шум.
— Что, черт возьми, с тобой не так?
Я открываю глаза и обнаруживаю нависшую надо мной Эллисон, в светлых глазах которой мерцают сердитые звезды.
— Извини? — спрашиваю я, приподнимая бровь с озадаченной улыбкой на лице.
— Что не так. В чем твоя проблема. Причина, по которой ты ведешь себя так, будто кто-то пописал в твои «Чириоз»>15.
Я выпрямляюсь и жестом показываю сесть рядом со мной, тем не менее, она не уступает.
— Я понимаю ваше возмущение, миссис Карр...
— Элли, черт побери, Элли.
— Извини, Элли. Я понимаю твое возмущение, хотя и не уверен, что ты имеешь в виду.
Оставаясь абсолютно неподвижной, Элли пронзает меня пристальным взглядом своих лазурных глаз — я даже не уверен, что она дышит.
— Так вот, в чем дело, — наконец, усмехается она. — До меня дошло. Ты считаешь это дерьмо забавным, не так ли? Все мы для тебя просто развлечение… участники твоего собственного реалити-шоу в прямом эфире. Ты не заботишься о том, чтобы помочь нам, ты просто хочешь ранить нас еще больше, чем уже есть.
Я тут же вскакиваю на ноги, перехватывая прохладный бриз, который трепет ее алые волосы.
— Никогда не смей ставить под сомнение мои мотивы, Эллисон. И никогда, черт возьми, не думай, что я могу причинить тебе боль. Никогда.
Ее глаза расширяются от моей близости и от моего пылкого признания, но она не двигается. Она разделяет это пространство и этот момент со мной.
— Прекрасно. Но даже не думай, что я здесь по другой причине, кроме как укрепление своего брака.
Это было бы идеальной возможностью для нее унестись прочь, оставляя за собой огненный след от пламени триумфа. Поставив точку к своему страстному заявлению. Но она остается, сопоставляя моему серьезному взгляду свой, такой же малопонятный.
