Так, словно это было отрепетировано, мой взгляд встречается с оживленным взглядом Эллисон. Она думает, что эти слова для нее. Она, вероятно, думает, что она особенная. Но чего она не замечает — настоящая причина, почему меня так тянет к ней... так и искушает испортить этот идеально уравновешенный фасад.
Мне жаль ее.
Точно так же, как она полагает, что я посторонний человек, простой зритель в ее мире, она испытывает ту же участь. Эта жизнь роскоши, гламура и пестроты — не для нее. Мы с ней сделаны из одного теста — «белые вороны» среди миллионеров.
Может у нее есть деньги и статус, но она притворяется. Она не может быть честной даже сама с собой, и вот почему, так же сильно, как она интригует меня, в то же самое время она вызывает у меня отвращение.
По крайней мере, это то, что я говорю себе.
Я заканчиваю занятие с напряженными от возбуждения плечами, отсчитывая минуты, секунды до того, как я смогу сбежать в единственное место, где я свободен. К тому времени, когда я ударяю во входную дверь, я уже стягиваю с себя ограничение в виде «Кельвина Кляйна». Но я не переодеваюсь в плавки или шорты для бега, как делаю почти каждый вечер. Я направляюсь прямо в душ, устанавливая воду до обжигающей температуры, хотя снаружи тепло, сухое тепло пустыни высасывает жизнь из моей пересушенной кожи. Вода обжигает, но я не чувствую боли. Прямо сейчас меня пожирает жар другого рода, мое тело изнывает от желания погасить это пламя.
Я беру в свою скользкую, мокрую руку член и сжимаю, снимая часть давления. Я чувствую, как он пульсирует в моей ладони, побуждая погасить его страдания. Веки тяжелеют, а мышцы натягиваются, я глажу его медленно, извергая проклятия. Это все, что я должен дать себе за то, что я такой неосторожный ублюдок, но я нуждаюсь в этом. Мне нужно избавиться от этого страстного желания. Я не лучше этих подонков, которые обманывают и изменяют, я и есть этот подонок, но, по крайней мере, мой выбор никого не ранит. О поглаживании моего члена не напишут на шестой странице. Превосходно! В новостях не покажут видеоролик со мной, как я кончаю в свою ладонь.
Я стискиваю зубы, когда вытаскиваю на поверхность свое дерьмо, выпуская из себя огонь с глухими стонами. Зажмурив глаза, я кончаю так сильно, что подгибаются колени, горячее семя проливается в мою руку, перед тем как стечь в водосток. Я стою, тяжело дыша, под обжигающими струями воды, подпирая выложенную мраморными плитками стену. Хоть моя кожа и покраснела от воды, я чувствую холод. Я чувствую пустоту. Я чувствую... одиночество.
